Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 1
Шрифт:
– Аэтерос, конечно же, не оставит. Но и он не всесилен, никогда не пытался себя выставить таковым. А отвлекшись на нас, он может не успеть в какое-нибудь другое место, где его вмешательство может действительно решить всё.
– Посмотрим, – упрямо бросил Аррис. – Сто восемь солнечных кругов моего собственного мира я служу аэтеросу, и он ещё ни разу не оставил кого-то из наших без помощи.
– Верно. Но даже он не всегда успевал. За те триста восемьдесят солнечных кругов моего мира, что я служу аэтеросу.
Аррис не ответил. Одним лёгким движением вспрыгнул на вершину древнего молитвенного
Отлично видевшие во тьме козлоногие разразились дикими воплями, и это тоже было новым – раньше в бой они ходили молча, словно немые. Сейчас же под холмом словно бесился огромный зверинец, где выли, ревели и улюлюкали на все лады.
– У-у, х-хады рогатые! – в сердцах гаркнул кто-то из гномов, прикладывась к бомбарде. Огнеброс швырнул пламенный шар прямо в гущу забывших осторожность козлоногих, магия развернула пылающее прокрывало, мгновенно испепеляя плоть и кости.
– Ульв! – Аррис резко присел на корточки, скручиваясь, словно от боли. – Это… аэтерос!.. Он говорит: «Держитесь! Помощь идёт!»
«Наверное, я всё-таки ничему не научился за все минувшие века, – горько размышлял Хедин. – В частности, такому нужному для любого полководца делу, как бестрепетно отправлять полки на верную смерть, если это потребно для общей победы. Вернее, когда-то я это умел, особенно в пору Ночной Империи. А потом – разучился, наверное, так. Я не хотел приближать к себе подмастерьев, не желал новых Учеников, потому что после Хагена я бы не смог жертвовать ими спокойно и хладнокровно. Вот и сейчас. Аррис и Ульвейн выполнили приказ, но покинуть Мельин не могут. Они стянули на себя огромную массу козлоногих, те больше не рвутся в ещё населённые смертными области; и, по безжалостной логике войны, отряд Ульвейна стоит там и оставить, до тех пор, пока его полностью не уничтожат. Во всяком случае, это даст немалый выигрыш во времени.
Но, с другой стороны, у меня достаточный резерв. Я берёг эти полки для решающего удара, но, чтобы открыть окружённым дорогу из Мельина, хватит и сотни подмастерьев. Аррис с остальными вырвется на свободу, а козлоногие хлынут обратно на восток…»
Хедин решительно поднялся, открыл шкатулку чёрной кости (не выкрашенной в чёрный цвет, а тёмной изначально), не глядя, вытянул крупный, в кулак, алый кристалл.
Н-да, тоже мне, Новый Бог, уповающий на подобные штуковины, чтобы его услышали…
– Аррис!
Ну конечно же, эльф слушал. В отличие от Ульвейна, который, похоже, пал духом и приготовился к «геройской смерти».
– Аррис, слушай меня внимательно…
И, разумеется, в этот самый момент ожил кристалл Эйвилль.
Хедин на миг сжал зубы – так, чтобы захрустело.
– Аррис, помощь идёт. Но вам надо удерживать козлоногих во что бы то ни стало!
– Мы понимаем, аэтерос, – донеслось из глубины алого кристалла. – И исполним порученное, мы…
Лёгкий треск. Багряно-блестящие грани покрылись трещинами, и кристалл рассыпался лёгкой рубиновой пылью.
Ничего не поделаешь.
– Арбаз!
– Повелитель, – низкорослый гном едва не повалил походный шатер – настолько широки были его плечи в узорчатой броне.
– Бери свою сотню и отправляйся в Мельин. Аррис и Ульвейн в ловушке. Вы были нужны мне совсем для другого, но эльфы…
– Мы их вытащим, – прогудел бородач, ударяя кулаком в ладонь. – Эльф да гном – навеки вдвоём, как у нас говорят.
– Придётся поспешать, –
– Знаем, гаррат. [12] И не подведём. Эти рогачи даже не поймут, откуда им вжарили.
– Ой, не хвались, гноме! – усмехнулся Познавший Тьму.
– Не буду, гаррат. Кланяюсь низко и прошу позволения отбыть.
– Отбывай. Как исполнишь, подай весть и возвращайся. Немедленно!
– Всё понял. Не подведу.
Полог опустился, Познавший Тьму со вздохом позволил себе откинуться в кресле. Да, Арбаз не подведёт. Редкий самородок, невероятная удача – гном с врождёнными способностями к магии, да такими, что эльфы только зеленели от зависти. По крупицам, по множеству разных миров собиравший свою избранную сотню гномов, кто, как и он сам, обладал изначальным даром. Они гордо именовали себя «полком», эти одиннадцать десятков гномов, а равны были десяткам тысяч обычных воителей. Их Хедин действительно берёг. Они способны были повернуть ход даже безнадёжно, казалось бы, проигрываемого сражения.
12
Повелитель.
Всё. А теперь – Эйвилль.
…Вампирша стояла на одном колене, низко склонив голову, так, что великолепная волна волос свободно лилась до самой земли.
– Повелитель.
– Я ждал твоего слова, Эйвилль.
– Твоя воля исполнена.
– Ты нашла отнорок?
– Повелитель всё знает наперёд, – вампирша всё так же оставалась на одном колене и не поднимала глаза. – Его воля исполнена.
– Ты на редкость некрасноречива сегодня, Эйвилль.
– Не о чем рассказывать, повелитель. Гелерра всё сделала за меня, осталось только проследить, куда побегут эти негодяи. Я готова явить повелителю всё увиденное мною.
– Жду с нетерпением, – откликнулся Хедин.
Ну, заглотили ли вы мою приманку, Дальние?
По-прежнему не поднимая головы и словно страшась взглянуть Познавшему Тьму в глаза, Эйвилль слегка шевельнула пальцами. Видение сменилось, явив Хедину отряд Гелерры.
…Её полк втянулся в битву весь, не осталось даже малого «боевого запаса», последней сотни, что повелитель учил всегда держать наготове, как бы скверно ни обстояли дела в передней линии.
Оказалось, что враг мог атаковать не только ордами тупоумных монстров, послушно бредущих на убой. Выяснилось, что эти создания тоже умеют швыряться огнешарами, и до неприятного метко. Над головами замелькали крылатые существа, наподобие драконов, но со змеиными телами; им навстречу устремились Репах и его сородичи.
На «земле» (ибо какая ж это земля, видимость одна, натянутая поверх зелёных кристаллов) подмастерья Хедина дружно нажимали на упрямо атакующие орды. В ход пошла вся магия, какой только владели соратники Гелерры. И простое стихийное волшебство, и куда более утончённые заклятья, заставлявшие тела чудовищ лопаться, или кости – вспыхивать прямо внутри облекающей их плоти. Кто-то насылал безумие, заставляя страшилищ слепо кидаться друг на друга, кто-то просто выжигал им глаза. Креггер не выпускал раскалившийся огнеброс; перед гномом раскинулась чёрная, по-настоящему выжженная дотла пустыня.