Война магов
Шрифт:
– Это ты! Это точно ты! Кто еще мог поверить в то, что подобный поцелуй стоит помнить?
Девушка бросилась к нему в объятия, прижимаясь к нему с рвением, опровергающим её слова.
Туман вокруг сгустился, и холод, казалось, проник в самые кости Маттео. С внезапной уверенностью он понял, что магия действительно проскользнула внутрь, пытаясь найти что-то, способное вызвать мучения.
Неожиданно для себя он задумался о девушке в его объятиях так, как никогда прежде. Потребность в ней, в её тепле были такими убедительными и волнующими.
В своем сердце
Эта радость была недолгой. Внезапно на плечи юноши навалилась тяжесть — навязчивый вес долга, который должен был определить и сформировать их отношения. Он посмотрел вниз и заметил, что Тзигона смотрит на него столь же беспокойно. Повинуясь порыву, он решил превратить все в шутку.
– Ты серьезно относишься к собственным долгам, — напомнил ей Маттео. — Если я вытащу тебя отсюда, ты должна целый год не нарушать законы Халруаа.
Она выкрутилась из его рук.
– Прежде, чем говорить о долгах, тебе стоит кое-что увидеть.
Маттео последовал за нею сквозь туман, почти наступая девушке на пятки из-за страха потерять её.
Она резко остановилась и развернулась.
– Дамари пропал. Кажется, я знаю, почему.
Она отступила в сторону, давая Маттео вглядеться в жуткий туман.
Кринти сидела, привалившись к крутому пирамидальному кургану. Её голова безвольно болталась, наклоненная в сторону. Лицо было черным от запекшейся крови. Там, где некогда были глаза — остались лишь пустые отверстия.
– Она выцарапала их, — глухо сказала Тзигона. — Все, что она видела здесь было слишком страшным. Дамари исчез, а она появилась. Это был обмен, Маттео. Обмен. И я не заберу свою жизнь, отдавая твою.
– Все будет не так, — строго сказал Маттео. — Мы здесь вместе. Вместе мы отсюда и уйдем. Нам нужно верить друг в друга.
С грохотом между ними рухнул серебристый клинок, заставляя пару удивленно отпрыгнуть. Маттео узнал этот меч. Именно его Тзигона украла из магазина в день их встречи, а потом прицепила к седлу его лошади. Владение украденным мечом принесло ему ночь в городской тюрьме.
– Кто из нас сделал это? — задал он вопрос, указывая на меч.
– Какая разница? Маленькие предательства накапливаются, — бросила Тзигона, и её вечно веселый голос зазвучал неспокойно. — Сколько раз я крала у тебя медальон?
– Четыре или пять, — сухо заметил Маттео.
Она покачала головой и подняла эмблему джордайнов, серебряный диск, одна половина которого была желтой, вторая — зеленой. Синяя полоса разделяла медальон пополам.
– Двадцать лет на улице. Это не так просто забыть, Маттео. Рано или поздно я принесу тебе еще больше проблем. Столько, что мы не сможем с ними справиться.
Маттео не был согласен. Он доверял Тзигоне. В своем уме он подыскивал слова, чтобы убедить девушку в том, что она достойна такого доверия. Прежде, чем мысль оформилась, из тумана раздалось раздраженное ржание и топот копыт.
С открытым от удивления ртом, юноша смотрел,
– Лорд и Леди! — воскликнула Тзигона. — Ему только пылающих красных глаз не достает!
Конь всхрапнул и выдохнул, когда Маттео погладил черную морду. Жеребец был теплой и прочной, совсем не похожим на иллюзии, которые темные фейри создавали из украденных мыслей.
– Цирик, мальчик мой. Ты — не кошмар? Однако, должен признать, что каждый раз, когда ты фыркаешь, я жду запаха серы.
Глаза Тзигоны сузились, когда она проследила за джордайном и его любимым скакуном.
– Ты и правда любишь этого зверя.
– Разумеется, люблю! Цирик скинул меня, укусил за плечо, а однажды, когда мы встали на привал, он накинулся на мой шатер и сознательно разлил воду, которую я кипятил, чтобы приготовить пищу.
– Что тут любить? — пробормотала девушка.
– Но он будет скакать до смерти, если мне нужна скорость, и нет другой лошади, которую я предпочел бы видеть рядом с собой в бою. Цирик способен на преданность более глубокую, чем любое другое существо. Любое, за исключением, быть может, одного.
Он ударил жеребца по крупу и заставил его ускакать в туман.
– Ты пошла за мной на болото Ахлаура и боролась с ларакеном, хотя даже не была уверена, что он не оставит от тебя пустую прозрачную оболочку. Ты здесь, в этом месте, потому что враги угрожали твоим друзьям и Халруаа, и ты заняла место тех, кого любила. Ты и Цирик очень похожи, Тзигона.
– Ладно, девушкам не часто приходится слышать подобное, — буркнула Тзигона.
– Нет ничего сильнее дружбы — и ни одного друга я не предпочел бы тебе, — сказал он искренне. — Дружба — это особый вид магии.
Глаза Тзигоны наполнились слезами. Она утерла их тыльной стороной грязной ладони и указала куда-то вдаль. Маттео повернулся. Туман расступился, чтобы показать им замшелый пирамидальный холм. Там их ждал манящий мерцающий овал.
Лицо девушки застыло, а улыбка угасла. Юноша проследил за её взглядом. К ним направлялся рой, маленькая армия темных фейри, которые намеревались удержать своих пленников в этой туманной преисподней. Двое друзей никак не смогли бы вовремя добраться до портала.
Маттео сунул в руку Тзигоны один из парных кинжалов, и выхватил меч. Они едва успели встать спина к спине, прежде, чем темные фигуры атаковали их.
Крошечные клинки засверкали вокруг, слишком быстрые для человеческого глаза. Маттео ощутил неглубокие, дразнящие порезы. Его меч метался снова и снова, тщетно пытаясь отогнать противников. Кинжалом он быстро выполнял сложные оборонительные приемы.
Но фейри были столь быстры, что, казалось, могли легко метнуться туда и обратно, обходя любой его удар и выпад, а затем снова, и снова, и снова коля его своими маленькими ножичками, одновременно оставаясь за пределами его досягаемости. Боль наполняла все тело Маттео. Она была похожа скорее на солнечный ожог, чем на удар клинка.