Война миров и цивилизации. Том 2. Американский каганат против человечества

Большаков Владимир Викторович

На вопрос, на кой-черт они похитили парня, отпрыск мафиози ничего вразумительного ответить не смог, и лишь повторял, что не хотели мочить его прямо там на месте. А когда тот обмолвился кого именно похитили и из-за чего, Аскер понял, что разговор со старшим Курбининым будет непростой. Беляков имел серьезный административный ресурс во всех эшелонах власти. И хотя Кирилл был его не родной сын, это было равносильно объявлению войны. Еще хуже было то, что совершенно непонятно, где они. Опытный в таких делах Аскер, который не раз и не два сам проворачивал подобное, смекнул сразу: если бы похищение и последующие планы на Кирилла увенчались успехом, то его бойцы были бы уже здесь. Если

бы Кирилла отбили, то он вернулся бы домой. Но его мать была в истерике и продолжала звонить по своим знакомым силовикам. Ее муж, Беляков, также поднимал все свои связи. Значит, они еще не нашли его. Тогда, где они все? Все произошло настолько быстро, что послать бригаду охраны Беляков явно не успел бы. Значит вмешался кто-то еще. И этот кто-то, получается, следил за ними.

Курбинин-старший, похоже, это тоже понимал. Разговор получился напряженный.

— Я сейчас, Андрюша, не спрашиваю с какого хрена ты подвел нас всех под войну с Беляковым. Я хочу понять, где мои люди и где этот беляковский ублюдок? Какие версии? — с трудом сдерживая гнев, произнес он.

— Судя по всему, был кто-то еще, кто следил то ли за нашими, то ли за этим пацанчиком, — попытался объяснить Аскер, — сейчас мои уже добывают записи со всех камер, каких возможно. Выясним.

— Что же так все вовремя-то? — раздраженно задал риторический вопрос Курбинин.

В его кармане зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, он увидел, что звонит Ровяковский.

«Черт, этот тоже уже знает наверняка,» — подумал он.

— Я сейчас вернусь, а вы пока подумайте, что будете делать со всем с этим, — сказал он и вышел из комнаты, не желая оправдываться перед Ровяковским перед своим сыном и начальником службы безопасности.

***

Ровяковский так и не получив ответа от Курбинина на непростые вопросы, сидел в кабинете за своим рабочим столом размышляя о том, с какими идиотами ему приходится иметь дело.

Максим знал Викторию давно, еще со времен, когда та активно работала в эскорте. Ему нравилась стройная черноволосая без лишней худобы девка с закарпатскими корнями. Если других проституток он быстро забывал, то с Викторией поддерживал дружеские отношения и даже помогал в делах. Когда она позвонила ему и попросила помочь найти похищенного сына, он озадачил этим вопросом своего человека в ФСБ. Оттуда быстро ответили — скорее всего за этим стоят курбининские. Переговорив с Олегом, Ровяковский понял, что скорее всего так и есть. Зная Викторию и связи ее мужа, Белякова, он понимал, что войны с ними Курбинину не избежать. А на Курбинина у Максима были другие планы. Ни с того ни с сего возникшая проблема требовала времени и внимания. Это сильно раздражало. Из размышлений его вывела секретарь, которая сообщила о приходе сотрудника британского культурного центра. С англичанами у Ровяковского связи были давние и крепкие. Он участвовал в совместных культурных программах, сотрудничал и с британским бизнесом, и с МИ-6, представителем которой на самом деле являлся пришедший. А культурный центр был просто прикрытием разведывательной деятельности. Не то, чтобы Ровяковскому было сильно охота работать на британскую корону, но в ответ англичане не трогали его активы и недвижимость у себя, в Лондоне и даже помогали осуществлять некоторые проекты через своих людей. Этот человек никогда не приходил просто так, а только в случае крайней необходимости. Это было необходимая предосторожность, чтобы не вызвать подозрения у российской контрразведки. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы подавить раздражение от внезапно возникших проблем, он распорядился секретарю пригласить гостя к нему в кабинет.

— Приветствую, Ричард, — Ровяковский

вышел навстречу вошедшему и жестом предлагая присесть в одно из кресел возле журнального столика.

— Добрый день, давно не виделись, вот решил заглянуть, — чисто, без акцента произнес англичанин, протягивая руку.

— Чай принесите нам, — обратился Максим к секретарше.

— Как ваши дела Максим, как бизнес? — вежливо поинтересовался гость.

— Да, вроде более-менее, все путем идет, — улыбнувшись, отделался дежурной фразой хозяин кабинета.

Ровяковский ждал объяснения неожиданному визиту. По плану они должны были встретиться на мероприятии, организованном посольством, куда он был приглашен, но, видимо, возникло что-то срочное.

— Я перейду сразу к делу, — начал англичанин, — мы с вами как-то обсуждали наше общее хобби — антиквариат.

— Да, конечно, я помню. Вас что-то заинтересовало у нас в Москве?

— Да вот, лондонский музей попросил разузнать тут об одном раритете, хочет приобрести для коллекции. Посодействуйте, а мы бы вам в благодарность организовали по налогам послабление. Там у нас.

— Так, я всегда рад помочь. Картина? Какой-то известный художник и вывоз запрещен?

— Не совсем. Есть информация, что в Москве находится посох, принадлежавший царю Ивану Грозному. Нам бы очень хотелось его в коллекцию. Этот царь был дружен с королевой Елизаветой и хорошо бы, чтобы в ее музейной экспозиции был такой раритет. Ну, а мы уж вас отблагодарим, как говорится у вас, по-царски.

«Черт, быстро пронюхали,» — подумал Ровяковский, — «Но как? У меня об этом знает очень узкий круг. Не думаю, что этот историк с ролевиком трепятся всем подряд, что ищут. Или кого-то вербанули среди моих, и он докладывает им все? Не было печали».

— Посох Ивана Грозного? Тот самый, которым он сына убил? С крестом на макушке? Вы полагаете, он существует? Мне говорили про него. Думаю, что если эта правда, то его уничтожили еще тогда, как орудие убийства. Может крест сохранился… — решил включить дурачка Ровяковский.

— Мы с вами прекрасно знаем, что легенда о том, как русский царь убил своего сына, задумана и распространена моими и вашими предками, поляками. К действительности она не имеет никакого отношения. Поэтому, учитывая то, что подобные артефакты обладают своей собственной волей, скорее всего посох существует и он где-то в России.

— Ну не знаю, — развел руками Ровяковский, — если что-то удастся прояснить, то непременно сразу сообщу.

— Английской короне очень нужен этот артефакт, — сказал гость, вставая, — не хотелось бы, чтобы он исчез в какой-то частной коллекции. Ради нашего сотрудничество поинтересуйтесь этим вопросом. Поможем друг другу.

— Уже уходите? А чай? Мы специально для вас — истинного ценителя напитка, привезли прямо с Тайваня алишань улун.

— В другой раз, к сожалению, очень много дел, — вежливо отказался англичанин.

— Ну, дела есть дела, — улыбнулся Максим.

Коротко попрощавшись, англичанин вышел.

«Однако», — раздраженно размышлял Ровяковский, — «Откуда он знает про посох? Сотрудничать он со мной будет. Если у меня будет этот артефакт, то на хрен ты мне вообще нужен со своим сотрудничеством».

***

Сергей Хворостин зашел в антикварный магазин, хозяйкой, которого была его новая знакомая Елена Воротынская. За прилавком с ювелиркой был новый продавец, лет шестидесяти, который что-то объяснял покупателю. В дальнем углу за столиком с каким-то старинным фолиантом в руках и чашкой кофе сидел Ростислав. Один угол в магазине был переоборудован под кафетерий, где можно было посидеть на удобном диване за чашечкой кофе или чая.