Война миров
Шрифт:
– Идиот! Это «Энола Гей» с антидотом! Ее нельзя спасти! Она уже пять минут как мертвая!
– Я должен! – тоненько выкрикнул Хикати, вырвался и смешными прыжками помчался по аллее.
Я просто смотрела.
Поздно.
Неоправданный риск. Не имею права. Должна стоять.
Туша вертолета с цветографической схемой службы спасения.
Позади – вторая. Вторая – настоящая.
Человек с винтовкой, в боковом люке, чуть высунулся за борт, чтобы лучше видеть.
Два выстрела.
Один оборвал мучения Вики.
Второй – нелепую жизнь Лоренса Хикати.
Первый вертолет унесся вдаль. Выли сирены, кто-то вдали
Вертолет спасателей искал место для посадки. Там уже все поняли, поэтому не торопились.
Придется мне покупать два места на кладбище. Нельзя же разлучать людей, которые были слишком умными и слишком гордыми, чтобы пожениться иначе чем за полчаса до смерти.
Я подошла. Вики, в порванной, грязной одежде, всего пять минут назад нарядной и праздничной. Она считала, что ее жизнь удалась. Что она самая умная. Что знает, как надо. Свысока глядела на тех, кто не сумел устроиться так же славно, как она. Она лежит на гравии, в крови и ядовитой пене. Ее придется хоронить в закрытом гробу, потому что снайпер вогнал пулю в глазницу.
А Лоренс Хикати в смерти внезапно стал почти красивым. Лицо разгладилось, губы застыли в подобии улыбки. Я поверила, что у него могут быть хорошенькие дети. Он лежал на спине, положив одну руку на грудь, лежал очень прилично и благообразно, даже ноги не раскинул, и брюки не задрались. Умеют же некоторые умирать. Проклятье, Лоренс, мы так и не успели стать настоящими друзьями. Я гляжу на тебя, и мне хочется плакать. Горько и безнадежно. Мне не хотелось плакать лет десять самое малое. Я хотела дружить. С тобой и с Леони. А дурацкая Нина Осси стала бы нам общей дочкой. Она гениальна, ты же знаешь, да? Мы втроем непременно поставили бы ее на крыло. Мы бы не только подарили миру ее гений, но и научили бы ее быть счастливой. Мы бы справились, я знаю.
Леони, Леони. Я знала тебя всего какой-то час. Мне будет тебя не хватать. Такое бывает лишь однажды в жизни – когда смотришь человеку в глаза и все понимаешь. Ты права, я никогда не была свободной. И ты тоже. Ты знала меня всего ничего. Но ты чувствовала личную ответственность за всех женщин в мире. И за всех мужчин. А я пытаюсь увильнуть от ответственности даже за себя. Не говоря уж про Августа и Нину Осси. Знаешь, я решила. Мне так больно, что я позволила убить тебя. Я ошиблась. Я промахнулась. Тебе показалось, что убить хотят меня, – и ты без колебаний меня прикрыла. Ради тебя… ради тебя я не брошу Нину Осси. Она мне надоела. Я устала от нее. Она мне никто. Но ты заплатила жизнью за мою жизнь. А я постараюсь вернуть капельку твоего долга. Нину гробили твоей методикой. Я очень-очень постараюсь, чтобы она опомнилась и вернулась к жизни. Если музыка и вправду язык ангелов, ты на том свете услышишь ее песни.
Я похороню вас с Лоренсом рядом. Если получится – в Пиблс. Ты никогда там не бывала. Красивое место. Верховья великой шотландской реки Твид. Я разыщу твоих детей и внуков и скажу им, где твоя могила.
Как жаль, что я не могу сделать для вас ничего, кроме этого.
Поздно вечером пришел курьер с пакетом. Полицейские штампы на конверте меня насторожили.
– Что это? – спросила я.
Курьер пожал плечами. Было
И – салфетка. Обычная бумажная ресторанная салфетка. Кривые строки: «Делла, я предчувствую беду. Возможно, сегодня меня не станет. Я не боюсь смерти, но есть незавершенные дела. Вот координаты моего архива. Передайте его моему помощнику Скотту или сами найдите человека, который закончит мою работу. Хоть среди инквизиторов, хоть среди разведчиков. Сделайте что-нибудь. И я всегда, с первой встречи хотел сказать вам, что вы необычайно красивы. Пожалуйста, будьте счастливы. Лоренс».
Понятно теперь, почему он прибежал на аллею так поздно.
– Санта! – рявкнула я.
Она возникла в дверном проеме.
– Проводи курьера. А мне, пожалуйста, вот сюда бренди, сразу бутылку, и до завтрашнего вечера не беспокоить.
Санта скользнула взглядом по кабинету.
– Тебе это нужно, – сказала она. – Ты великая колдунья, но ты человек, а не бог. Я слушала новости. Я сегодня пожертвую немного своей крови Матери Чудес. Ты потеряла друзей. Пусть Она примет их. Побудь наедине с Нею. Кер будет дежурить в коридоре. Снаружи.
Она принесла бренди и закрыла дверь. Я оглушила себя несколькими большими глотками. А потом снова посмотрела на прощальное письмо Хикати.
И наконец-то разрыдалась.
Мы стояли вокруг могилы. Священник, родственники, случайные друзья.
Краем глаза я видела Нюра, его сестер, двоих детишек. Все, что осталось от Леони и Лоренса. Он соблазнил ее дочек, хотя хотел жениться на ней самой. От соблазна родились дети. Рыжую девочку, я знала, зовут Леони. Про мальчика я не спросила. Через два часа отвезу их на космодром. Это дорого, но я пригнала свою яхту конкретно на Землю. Они поднимутся на борт. Все пятеро. На борту их встретит мой пилот, самый лучший пилот в галактике, и мой экипаж. Завтра они будут на Сонно. Там безопасно. Я не смогла защитить Лоренса и Леони. Я пытаюсь откупиться, спасая их потомков. Но разве мои усилия вернут к жизни двоих людей?
Нина Осси, моя нелепая, моя неуместная подружка. Бывшая любовница моего бывшего мужа. Она прилипла ко мне случайно. И осталась со мной. Потому что ей больше не к кому было прилипнуть. Как это странно и как это ужасно. Она же гений. Неужели она никому не нужна, кроме меня?
Нина поднимается на трибуну. Господи, как же она оскорбительна, в своей яркой одежке, со своим малиновым париком… Она поправляет микрофон. Я вижу, что глаза у нее намокают.
– Я мало знала Лоренса и совсем не знала Леони.
Два гроба стоят рядом. Открытые. Муж и жена, но об этом знаю только я. Я успела купить двойной участок на городском кладбище Пиблс. Их похоронят в земле. Вместе.
– Лоренс много говорил со мной о музыке. Он сказал, что одна вещь у него всегда ассоциируется с Леони. Он говорил, что на свадьбе обязательно будет эта музыка.
Нина подавилась воздухом.
– Я не знаю, насколько это уместно на похоронах. Но Лоренс говорил, что Леони напевала эту штуку. А он ее поддерживал. Это их вещь. Поэтому, если они слышат, пусть им будет приятно.