Война на улицах

Кейв Питер

— Давай в эту сторону, — прошептал Уинстон.

Длинными скачками он побежал через большую зеленую лужайку к дому, заходя сбоку. Внезапно тишину разорвал громкий лай, звук которого стал быстро приближаться. У Карни душа ушла в пятки. Он совсем не подумал, что здесь могут оказаться и сторожевые псы. Он стал напряженно всматриваться в сторону дома и доносившегося оттуда лая и вскоре мог различить смутный силуэт громадной немецкой овчарки, которая неслась к ним по траве с бешеной скоростью.

— Не ввязывайся, я займусь собакой, — прошептал Уинстон,

отстранив Карни, оказавшегося за спиной сержанта. Он опустился на колени и встал лицом к приближающейся овчарке. Когда зверюга закончила разбег и взлетела в воздух в прыжке, чтобы вцепиться ему в лицо, Уинстон вскочил на ноги и выпрямился во весь рост. Он схватил пса за передние лапы и со всей силой развел их резко в стороны. Раздался жуткий треск разрываемой плоти и костей. Собака издала короткий стон, от которого кровь застыла в жилах, и упала мертвой у ног Уинстона. Из пасти выкатилась кровавая пена.

Уинстон отступил назад. Громаду его тела сотрясали гнев и отвращение.

— Будь оно все проклято! Я люблю собак, — с неподдельным чувством вырвалось у сержанта.

— Как тебе это удалось? — не мог скрыть своего удивления Карни, с ужасом разглядывая мертвую овчарку.

— В их строении заложена ошибка конструктора, — мрачно пояснил Уинстон. — Их породу выводили в расчете на форму: удлиненное тонкое туловище и широкая грудная клетка. В результате произошло неправильное развитие скелета. Реберная клетка вынесена слишком далеко вперед. Если резко и сильно сдавить предплечья, они ломаются и осколки костей входят в сердце.

Он взглянул на Карни с грустной усмешкой и добавил:

— Этот прием хорош и для доберман-пинчеров, но ротвейлеры требуют особого отношения: их нужно бить кулаком под нос до того, как они вопьются в тебя зубами.

Карни поморщился, давая понять, что такая информация ему не по нутру.

— Благодарю за ускоренный курс обучения по обращению с собаками, — сказал он. — А теперь давай-ка уберемся подальше от открытого места, пока на нас не натравили боевика из Королевского общества по защите животных.

Шутка была жестокой, но вполне точно отражала ситуацию, в которой они оказались. Заливистый лай овчарки наверняка привлек чье-то внимание, и в любой момент можно было ожидать, что этот кто-то свяжет внезапное исчезновение собаки с неожиданными перебоями в работе телекамер системы безопасности и сделает соответствующий вывод. Судя по масштабности мер охраны, принятых Харгривсом, с которыми они уже познакомились, не вызывало сомнений, что общую картину дополняли вооруженные охранники. Что касается высказанного ранее Карни предположения, будто Харгривс не станет рисковать и не допустит применения оружия на своей территории, оно казалось все менее вероятным. Убийство собаки, чего нельзя было избежать, в корне меняло ситуацию. Теперь у охранников был отличный предлог для ответных прямых действий, а если они нервничали, вполне можно было ожидать, что вначале откроют огонь, а потом уж станут задавать вопросы. Стоя посреди лужайки, они представляли собой заманчивую мишень.

Сходные

мысли пришли и в голову Уинстона.

— Куда рванем? — потребовал он у Карни ответа, приготовившись к стремительному рывку.

Карни пожал плечами, понимая, что у них не было иного выхода, как вернуться к первоначальному плану. Им нужно было вступить в прямой контакт с Харгривсом, продолжая надеяться, что он поступит так, как рассчитывал Карни. Кивком головы он показал в сторону дома, где стали зажигаться огни в комнатах на первом этаже.

— Я думаю, — сказал Карни, — что нам следует войти через парадную дверь. Если не ошибаюсь, нас уже там ждут.

Бегом они направились к парадному ходу, а навстречу им уже открывалась массивная дверь.

Рядовой громила, подумал Карни, разглядывая внушительные формы мужчины, показавшегося на каменном крыльце. Слишком много мускулов, чтобы осталось место для мозгов, а подготовку прошел специфическую: строго выполняет полученные приказы. Пока ему не отдан соответствующий приказ, угрозы он не представляет.

Незнакомец встретил Уинстона и Карни сумрачным взглядом и не очень вежливым замечанием:

— Как я посмотрю, вы подонки из настырных.

Ткнул толстым пальцем в грудь Карни и обратился непосредственно к нему:

— Я же тебе сказал, чтобы ты шел к маме. Теперь я повторяю: иди и прихвати с собой черномазого.

Услышав прозвище, которым наделяли чернокожих расисты, Уинстон нахмурился и резко оборвал мордатого:

— Это невежливо с твоей стороны, и я могу сильно рассердиться. Мне не нравится, когда мне грубят. Ты лучше сбегай в дом и передай своему хозяину, что мы хотели бы с ним повидаться. Ведь ты сумеешь это сделать? Тебя же этому обучили?

Лицо громилы потемнело от злости. Он повернулся к Уинстону и прорычал:

— Ты слишком много о себе понимаешь, далеко занесся, и пора преподать тебе урок.

Он скользнул правой рукой под мышку, чтобы выхватить из наплечной кобуры «маузер». Действовал быстро, но не так быстро, чтобы не успел прореагировать хорошо обученный солдат САС. Уинстон опередил его, достав из кармана «скорпион». Одним взмахом руки он приставил усики аппарата к тонкой рубашке противника и нажал на кнопку.

На мгновение громила окаменел. Почти одновременно послышался глухой взрыв и пахнуло бездымным порохом. Огромное тело рухнуло на землю.

Вторично в ту ночь Уинстон устало выругался:

— Черт бы его побрал! Только этого нам и не хватало.

Карни сразу смекнул, что произошло. Должно быть, громила дотянулся до рукоятки своего пистолета как раз в тот момент, когда Уинстон нажал на спусковую кнопку «глушилки». Видимо, он держал палец на курке и готов был выхватить оружие, и в ту секунду его оглушил разряд электричества. Он прошел от руки к ладони и заставил сократиться мускулы, а они рефлекторно сработали. Если пистолет все еще находится в кобуре и дулом упирается в тело, то пуля 32-го калибра способна причинить массу хлопот, и в боку громилы образовалась дыра размером с кулак.