Война послезавтра

Головачев Василий Васильевич

Крестик зацепился за парня, пристававшего к женщине.

— Возможен ещё один бодигард, скрытный, всем иметь в виду.

Улица опустела. Жители, провожавшие «Ниссан», разошлись по домам.

— Охват с трёх сторон: улица, два соседних коттеджа.

— Сад? — добавил боец славянской внешности.

— Сад отпадает, деревья сбросили листву, вас могут увидеть. Дислокация на месте: первый и третий располагаются на другой стороне улицы слева за один дом и справа за один от объекта. Четвёртый — резерв, якорится в начале улицы.

Второй — на соседней улице напротив объекта. Таким образом фургон идёт на стык…

— Ясно, — кивнул самый здоровый из присутствующих, с квадратными плечами боксёра.

Джонс посмотрел на него недовольно:

— Ваша с Марком задача — затаиться в доме на случай проникновения чужих парней.

Здоровяк кивнул.

— Соседи? — спросил узкоплечий, но жилистый парень с близкопосаженными чёрными глазами.

— Вариант «Б». Соседей берут первый и третий.

— Форсмажор? — спросила женщина. — Допустим, бодигардов действительно двое или обездвижить их не удалось.

— В дом идёт четвёрка Линча. Она и проконтролирует.

— Ассист?

— Марк, Саймон и вы, леди.

Женщина попыталась собрать морщины на гладком лбу, но оставила попытку.

— За периметром?

— Внутри периметра шестеро, снаружи остальные. За две минуты до экшна подойдёте к объекту, постучите в дверь, спросите, если откроют, где живёт Маша Конева.

— Поняла.

Джонс замолчал. Молчали и остальные, переваривая сказанное.

Погода портилась, начал моросить мелкий дождик, картина в экране смазалась, покрылась рябью.

— Доступ.

Пальцы оператора забегали по клавиатуре лапками десятиногого паука.

В одном из экранов возникло жёлтое светящееся кольцо, расширилось, ушло за пределы экрана, в черноте родились звёзды, сложились в человеческое лицо, не имеющее каких-либо особых примет; это было «лицо для связи», не отражающее чью-то личность.

— Агент Вуд?

— Агент Джонс?

— Мы на «фазе-один».

— Помехи?

— Одна-две активные плюс местный диффузный мусор.

— Сверим время. Шестнадцать ноль две.

— Шестнадцать ноль три.

— Фаза-два?

— Восемнадцать ноль-ноль.

— Ровно в двадцать ноль-ноль вы должны передать цель…

— Я помню.

— Вертушка будет ждать у населённого пункта Игнатьево ровно десять минут. Опоздание означает срыв операции.

— По нашим расчётам вероятность неблагоприятного исхода три процента.

— Отбой связи.

Джонс кивнул оператору, повернулся к бойцам группы.

— Начало фазы-два через час. Никакого шума. Сопровождение — два дрона. Определение местонахождения, нанитная атака, погрузка — одна минута. Комменты?

Молчаливый перегляд бойцов.

— Ноу комментс, — сказал сам себе Джонс без выражения. — В таком случае — гоу!

Бойцы начали вылезать из фургона и занимать места в своих машинах.

Подождав, пока все разъедутся, вылез на асфальтовую ленту шоссе и фургон,

предварительно упрятав антенну спутниковой связи.

Шоссе Галич — Кинешма

10 октября, ближе к вечеру

Выехали из Судиславля только после обеда, в половине пятого.

Во-первых, встали почти в десять, наслаждаясь тишиной и свежим воздухом. Потом Дуня робко предложила съездить на кладбище, проведать стариков, и Афоня звонко шлёпнул себя ладонью по лбу:

— Я же сам планировал вчера навестить наших родичей! Вот балда! Конечно, поедем.

В одиннадцать поехали на поселковое кладбище, купили по дороге цветов, конфет, посидели на лавочке за оградкой, недалеко от кубической одноглавой часовни, глядя на лица родных в эмалевых овалах. Дуня прижалась плечом к Афанасию, и он обнял её, словно хотел уберечь от печальных мыслей.

Выезжая с кладбища, Афанасий заметил мощный джип «Порше Аллигатор», удивился — откуда здесь такие машины? — но не придал этому значения. Джип помаячил сзади пару минут и отстал.

В обед к Дуне опять заявились соседки, уже помоложе, а то и вовсе такого же юного возраста. Афанасий хотел их выпроводить, но и к нему наведались мужики, позвали пить чай с пышками, пришлось соглашаться, так как процесс этот был неизбежен, да и приятен, честно говоря. Гоняли чаи у Ивана Старостина, известного на улице пчеловода. Иван заставил стол чашками с мёдом, и Афанасию пришлось попробовать мёд из всех чашек, в то время как компания численностью в девять человек степенно обсуждала пласты высоких политических игр, положение дел на Украине, где по-прежнему во власти сидели фашисты, и сошлись во мнении, что на американцев надо сбросить атомную бомбу.

Афанасий, соприкоснувшийся с другими видами оружия, превосходящими по мощности атомное, больше помалкивал, а когда Вавин и дядя Миша Ходченков, да и другие мужики, задавали вопросы, отвечал уклончиво, хотя поддержал их в части «дать по сопатке» американцам.

Так и дотянули сначала до обеда, потом долго собирались, прощались с дедом, потом заявился Олег, всё ещё не пришедший в себя, — Афанасий еле отвязался от него, пытавшегося что-то рассказать Дуне. Отвёл в сторонку Степана и мягко попросил держать ухо востро, а ежели что где хрустнет — звонить обязательно.

— Да без проблем, — ответил майор спокойно, — сам понимаю, кого охраняю. Ваш дед гений.

— Не гений, — усмехнулся Афанасий, — но очень творческий человек, для меня же он прямой родственник, единственный на всю Россию. Одно успокаивает, что о поездке его сюда знают только те, кому положено знать.

Решили ехать по хорошей трассе через Островское до Заволжска, потом до деревни Прискоково, откуда было рукой подать до Русиновского «заповедника русского быта». Однако доехать успели только до Ивашево, где Дуня попросила купить в местном сельпо минеральной водички.