Война послезавтра
Шрифт:
Ладно, не суетись, напрямую спросишь, сам себе ответил Афанасий. Глянув на часы — время до встречи ещё оставалось, он вставил диск в ноутбук и принялся изучать полученные материалы.
К моменту выезда на встречу с заместителем начальника управления он знал не только основные положения стратегии ВГОР, но и подробности «войны HAARP», которая велась между США, Россией, Китаем и Европейским союзом уже по крайней мере два десятилетия.
На душе стало легче. Масштаб событий впечатлял, а уровень противостояния порождал желание потягаться не просто
Охранники главного входа в управление козырнули ему, Афанасий помахал в ответ (он знал обоих) и поспешил в кабинет Зайцева.
Заместитель начальника управления ждал Пахомова не в своём кабинете, а в кабинете начальника; приёмная была общей для обоих. Кроме хозяина в кабинете сидели за столом ещё трое: полковник Теребунов (а велел ехать к нему на базу, мелькнула мимолётная мысль), сухощавый, подтянутый, с ничего не выражающим загорелым лицом, а также замкомандующего ВГОР полковник Черняк и ещё один мужчина, широкоплечий, но буквально к о с т л я в ы й, худой до неприличия; костюм болтался на нём как на вешалке. У него и лицо было к о с т л я в о е, обтянутое кожей до предела, состоящее как бы из одних выступов и впадин. Впечатление было такое, будто этот человек голодал по меньшей мере полгода.
— Разрешите, товарищ полковник? — открыл дверь кабинета Афанасий.
— Проходите, — кивнул Зайцев. — Располагайтесь.
Пахомов хотел сесть, но Черняк (громадный, массивный, уверенный в себе, основательный) первым встал и шагнул к нему, протягивая руку.
— Приветствую, Афанасий Георгиевич. Как отдохнули?
— Хорошо, — односложно ответил Афанасий.
— Нашу информашку получили?
— Так точно.
— Знакомьтесь, это Сергей Данилович Семёнов, командир оперативно-тактического подразделения ВГОР, полковник, ваш непосредственный руководитель.
Костлявый спутник Черняка тоже встал, сунул Афанасию широкую, сухую ладонь и как клещами сдавил руку майора.
Состязание в силе длилось три секунды.
Афанасий мог бы ответить с в о и м усилием, способным гнуть гвозди и завязывать их в узел, но не стал этого делать.
Семёнов ослабил хватку. В серых холодных глазах полковника на миг протаяло насмешливое уважение.
— Сработаемся.
Черняк улыбнулся. Он хорошо знал характер начальника оперативного подразделения.
Сели за стол.
— Теперь вы понимаете, что такое HAARP, «Зевс» и «Тополь»? — задал вопрос Черняк.
Афанасий помедлил.
— Кое-что я об этом слышал, кое-чему был свидетелем. Просто не ожидал, с каким размахом можно экспериментировать с погодой, ссылаясь на природу.
— Согласны работать с нами?
— Если бы я не был согласен, я бы здесь с вами не разговаривал. Хотя мне не совсем понятно, чем я буду заниматься.
— Почти тем же, чем и занимались, хотя и не так гласно. То есть совсем скрытно, на уровне, недоступном даже ниндзя. — Черняк
— Один: какой бритвой вы бреетесь, майор?
Афанасий вопросу удивился, но счёл его тестовым.
— Электрической, у меня «Браун» последней модели.
— Как давно?
— Конкретно «Брауном» или вообще?
— Вообще.
— С младолетства, лезвийные бритвы вызывают раздражение кожи.
Вспомнилась «бритва», подаренная дедом, однако момент заговорить о ней был неподходящим.
— Это хорошо, — кивнул Семёнов.
— Поясните, — повернулся к нему Теребунов, не любивший загадочных намёков.
— Майору не раз придётся испытать на себе воздействие электромагнитных полей разной частоты, — проговорил Черняк, — а так как он пользуется электробритвой, у него выработался слабенький, но — защитный иммунитет. В дальнейшем мы постараемся этот специфический иммунитет усилить.
— Зачем? — спросил на этот раз уже Зайцев.
— Американские «Зевсы» излучают не только волны, взламывающие ионосферу, но и волны, способные воздействовать на психику людей, вызывать у них депрессию, панику, страх, агрессивные состояния и даже суицидальные настроения. Защитных устройств и методов от этого не существует, хотя мы работаем в этом направлении.
Теребунов с сочувствием посмотрел на Афанасия.
— Не завидую я тебе, майор. Может, передумаешь?
— Нет! — сжал зубы Афанасий, понимая, что его провоцируют.
Присутствующие в кабинете оживились, обменялись понимающими улыбками.
— Что ж, коллеги, он в вашем распоряжении, — сказал Зайцев с прорвавшимся сожалением. — Отдаём лучшего, надеясь, что и вы нам когда-нибудь ответите тем же.
Черняк и Семёнов дружно встали.
— Разрешите удалиться? — Черняк сверху вниз посмотрел на Афанасия. — Идёмте, майор, время не ждёт.
Афанасий на секунду растерялся, глянул на Теребунова.
— Но я не сдал…
— Потом, — махнул рукой Теребунов, — по сути всё готово, осталось только подписать приказ и неразглашение.
Афанасий встал, но мысль, уже раз высказанная им замначальнику управления, вернулась.
— Андрей Витальевич, — обратился он к Зайцеву, — нельзя ли вместе со мной перевести одного из бойцов группы?
Зайцев сдвинул брови, формулируя ответ, но его опередил Черняк:
— Андрей Витальевич, а если всю группу? Мы за ценой не постоим, как говорится.
— Тогда уж и всё управление, — проворчал Зайцев. — Всю группу передать я не смогу. Одного бойца… не знаю пока, рассмотрим вопрос.
— Кого ты хотел? — полюбопытствовал Теребунов.
— Дохлого, — сказал Афанасий, вызвав оживление у гостей из ВГОР.
— Дохлых и у нас хватает, — усмехнулся Черняк, покосившись на спутника; Семёнов при этом остался совершенно равнодушным, словно не слышал реплику полковника.
— Дохлый у нас — это сержант Семён Марин, — пояснил Теребунов. — Лучший снайпер всех времён и народов.