Война послезавтра
Шрифт:
— Вообще-то нам такие спецы не помешали бы, — вдруг изрёк Семёнов, выпятив нижнюю губу. — Может, отпустите парня?
— Мы попробуем прикинуть варианты, — нехотя кивнул Зайцев, удивив одновременно и Пахомова, и командира «Альфы».
Теребунов побагровел, открыл рот, чтобы возразить, и замначальника управления мягко добавил:
— Николай Анатольевич, приказано сотрудничать с коллегами в режиме наибольшего благоприятствования. В конце концов, одно дело делаем — Родину защищаем. Изыщи возможность перевода сержанта Дох… Марина.
Теребунов
— Группу придётся расформировать.
— Это уже наши проблемы. Найдём замену. Николай Анатольевич, закончи бумажную волокиту с переводом как можно быстрее. Насколько я понял, это важно.
— Совершенно верно, — кивнул Черняк. — Намечается срочное дело в северных широтах, и майор Пахомов нужен нам уже сегодня.
— Хорошо, я вас понял. — Зайцев кинул взгляд на Афанасия. — Вы свободны, майор.
— Подождите нас в приёмной, — сказал Черняк.
Пахомов встал, картинно щёлкнул каблуками и вышел, ошеломлённый скоростью решения проблемы.
— Получил нагоняй? — сочувственно осведомился адьютант начальника управления, оценив мину Афанасия.
— Да уж, — очнулся он, сделав огорчённое лицо. — Переводят меня… на Север… в пограничники.
— За что?! — не поверил молоденький капитан.
— За превышение служебных полномочий, — серьёзно сказал Пахомов и, кивнув на прощание капитану, направился на выход, ещё сам не до конца осознавая, что посещает управление спецопераций в последний раз.
Москва, Бибирево
27 мая, вечер
Домой его привезли к девяти часам вечера, но впечатление было такое, будто он трое суток просидел в засаде на горной тропе, а потом ещё и воевал с бандгруппой: голова сверкала и дымилась, поясница стонала, ноги гудели.
Поднявшись в квартиру, Афанасий с трудом стащил с себя одежду, доплёлся до ванной и встал под душ.
Облегчение наступило почти мгновенно. Вода действовала на него как на рыбу, выброшенную на берег и получившую возможность вернуться в родную стихию, и он подозревал, что его предками были если не дельфины, то осьминоги точно.
Шёлковый халат, подаренный ему Светланой, скользнул по коже, остудил разгорячённое тело.
Афанасий прилёг на кровать с бутылочкой холодного кваса, предпочитая его всем остальным напиткам. Подумалось с лёгкой грустью: а ведь придётся в скором времени съезжать и отсюда. Интересно, эта кочевая жизнь когда-нибудь закончится? Сколько переездов он совершил за годы после окончания института?
Память выдала цифру семь. Что ж, цифра замечательная, но окончательная ли? Теребунов сказал на прощание, что ему дадут жильё в Королёве, где располагался Центр управления ВГОР, но пока он может пожить и в этой квартире. Пока — это сколько времени? День, неделю, месяц?
Мягко мяукнул телефон.
Вставать было лень, и Афанасий скомандовал браслету айкома, лежащему на стуле:
— Включись
Зуммер вякнул, раздался вежливый мужской голос:
— Командир, не спишь? Минута есть?
— Дохлый? — удивился Афанасий.
— Он.
— Что случилось?
— Да я балдею, если честно. Мне предписано быть завтра утром в Раменском. Якобы нас с вами переводят в какую-то охрану.
Афанасий улыбнулся.
— Точно, переводят.
— Что это ещё за охрана такая? Мы же боевые мужики.
— Всем охранам охрана, можешь быть спокоен.
— Ладно, коли так. А остальные как же?
— Остальные будут служить с другим командиром, Сеня.
— Но это же… порвижопс! звыняйтэ за грубство.
— Ничего, Сеня, переживут, это обычное дело. Мне их тоже будет не хватать.
— Да я понимаю, приказали — пошли… но хоть что это за охрана всё-таки? Зачем нас туда бросили?
— Ты мне веришь, Дохлый?
— Что за вопрос? — возмутился Марин.
— Тогда поверь, что мы пошли на повышение. Завтра в Раменском познакомлю с новой группой. Никому ни слова!
— Понял.
— Вернёмся — простимся с ребятами как положено.
— Значит, всё серьёзнее, чем я думал. Когда нужно быть в Раменском?
— Я за тобой заеду в семь утра, будь готов.
— Всегда готов, — расстроенно ответил сержант.
Афанасий хотел было сказать, что это по его просьбе снайпера переводят в другую контору, но передумал.
— Не переживай, мир изменчив, то ли ещё будет.
Голос Дохлого пропал.
— Отключись, — бросил Афанасий айкому, снова берясь за квас.
Вспомнилось знакомство с новой группой, состоявшееся на базе ВГОР под Королёвом. База по сути и являлась ситуационным центром всей системы погодного и климатического контроля России, и не все её сотрудники знали, что работают на ВГОР.
Семёнов сначала показал Афанасию сам центр с его гигантским операционным залом, где одновременно мучили мониторы три десятка операторов, затем майора провели по территории, познакомили с «Королём» — установкой, воздействующей на ионосферу планеты и состоящей из пяти сотен антенн разной сложности, рассказали о возможностях системы, раскрыли физические принципы её работы. Под конец экскурсии его, слегка осоловевшего от обилия впечатлений, подвели к трейлеру, ничем не отличавшемуся от грузовых машин этого класса, и сопровождающий, молоденький стеснительный капитан, сказал, просияв глазами:
— А это наша гордость — «Тополь-К».
Афанасий уже знал, что «Тополем» называется мобильная установка, способная возбудить в ионосфере локальные плазменные линзы и пузыри, поэтому с интересом обошёл трейлер со всех сторон.
— Ничего не видать…
— Генератор внутри, — расплылся в довольной улыбке капитан. — Борта трейлера — защита, крыша раздвигается, второй контейнер — в хвосте — кабина управления. Но это уже вчерашний день, хотя мы даже ещё не успели развернуть всю сеть «Тополей».