Война послезавтра
Шрифт:
Поднялись на одиннадцатый этаж, Афанасий открыл дверь, и Дуня первой вошла в квартиру, в которой он прожил без малого два года и от запаха которой уже успел отвыкнуть, хотя переехал отсюда в Королёв всего две недели назад.
— Ты забыл про диван, — с блаженной улыбкой упала Дуня на мягкое сиденье; диван Афанасий перевозить на новую квартиру не стал.
— Не хотел, чтобы Олег оставался, — ухмыльнувшись, сознался Афанасий. — Он таким прилипалой никогда не был.
— Он один… и в меня влюблён.
— Вот это меня и пугает.
Дуня приподнялась, села, испытующе глядя на мужа.
— Ты мне…
Он опустился рядом с диваном на колени, обнял колени женщины, опустив ладони на бёдра.
— Если бы ты знала, как я тебя люблю!
— Знаю, — улыбнулась она.
Руки Афанасия сами собой поползли вверх… и они больше не разговаривали: говорили их руки, пальцы, губы, их тела, — и отступили в будущее все лишние планы, хлопоты, надежды и мысли, огонь желания соединил двух людей в одно ангелоподобное существо и вынес на вершины такого наслаждения, которое невозможно описать никакими словами…
Олег заехал за ними без четверти шесть. Он был в хорошем настроении и с ходу засыпал молодожёнов анекдотами о попсовой тусовке современной эстрады, оккупированной геями почти на сто процентов, после чего похвастался своим знакомством с организатором выступления Носкова в Доме музыки Пановкисом.
— Будем сидеть на лучших местах, — заявил он.
Афанасию осталось только выразить своё восхищение, что он и сделал одним словом:
— Гигант!
Оставили машину в переулке за Домом музыки, в потоке других слушателей концерта прошли в красивое фойе здания, заняли действительно неплохие места в пятом ряду партера (Олег порывался сесть рядом с Дуней, но Афанасий усадил его справа от себя), прислушиваясь к говору завсегдатаев, одетых в вечерние костюмы и платья. К счастью, среди чопорных музыколюбов виднелись и вовсе уж демократичные джинсовые, и на одежду троицы никто особого внимания не обращал. Афанасий шёпотом заверил Дуню, встревоженную своим «некомильфо», что они не одни такие, и она успокоилась.
Носков действительно был великолепным певцом с мощным хрипловатым голосом, способным охватить три октавы. Он вышел на сцену со своими музыкантами и струнным квартетом Magnetic Fantasy и пел романсы так, что у Дуни несколько раз выступали слёзы, и даже Афанасий проглотил ком в горле, когда певец спел удивительно нежное и проникновенное «Ожидание».
Олег пытался комментировать выступление, но молодожёны его не слушали, и он отстал, неожиданно увлекшись музыкой.
Вышли на улицу, впечатлённые представлением.
— Как вам господин Носков? — спросил Олег с торжествующей ноткой в голосе. — Не зря сходили?
— Спасибо, Олежка, — тихо поблагодарила его Дуня. — Я никогда не была на таких концертах вживую, только по телику «Голос» смотрела.
— Что я говорил?!
— Носкоман, — фыркнул Афанасий.
— Благодарю за комплимент. Ты тоже слушал в три уха, так что не снижай эффект. Может, заскочим в ресторан, я есть хочу?
— Поздно уже, — засомневалась Дуня, — двенадцатый час.
Афанасий подумал, что Олег ищет предлог побыть вместе ещё какое-то время, но есть захотелось и ему, и он сказал:
— Я бы тоже перекусил.
— Хорошо, уговорили, — уступила девушка. — Куда поедем?
— Я знаю на выезде из города, недалеко от МКАД, — сказал Олег, — торгово-развлекательный центр, работает круглосуточно,
— Поехали, — открыл дверцу «Туарега» Афанасий.
Вопреки его опасениям «культурный» поход закончился благополучно.
Они поужинали на втором этаже центра «XL-2», в ресторанчике «Колбасофф», и без особых приключений доехали до Королёва.
— Так вы не возьмёте меня с собой в Кострому? — осведомился Олег, высаживая пассажиров. — До пятницы я совершенно свободен.
— Нет! — железным голосом ответил Афанасий.
Олег кинул хищный взгляд на улыбнувшуюся Дуню, поднял вверх сжатый кулак.
— Не перегружайтесь. — И уехал.
Дуня посмотрела на мужа; они медленно побрели к подъезду дома.
— Он обиделся?
— Не думаю, — качнул головой Афанасий. — Олег не умеет обижаться. Но какую-то гадость в душе затаил, я чувствую.
Уснули оба умиротворённо, укрывшись в созданном ими уютном интимном мирке любви и радостного ожидания неимоверного счастья.
Москва — Хабаровск
6 октября, раннее утро
Начальник Управления контрразведки ВГОР Леонсия Константиновна Зорич, несмотря на свой женственно-модельный вид, была очень жёстким и уверенным в себе человеком. В Службе внешней разведки она проработала семь лет, успешно преодолев служебные ступеньки от лейтенанта, рядового сотрудника информцентра, до майора, сотрудника отделения специальных операций Третьего Управления, занимавшегося странами Азии. Она отлично владела китайским, корейским и японским языками, а также неплохо говорила на хинди, иранском и малайском языках. Перейдя в новую для неё структуру войск геофизической обороны, Леонсия быстро вошла в курс дела, получила звание полковника и возглавила контрразведку ВГОР, зарекомендовав себя классным специалистом, профессионалом своего дела.
После инцидента Афанасия Пахомова, командира группы ГОНГО, с полковником Резниковичем, начальником службы собственной безопасности УВД Костромы, вдруг заинтересовавшимся дедом Афанасия Геннадием Терентьевичем Пахомовым, изобретателем неймса, стало ясно, что изобретением интересуются совсем другие люди, связанные каким-то образом с бывшим начальником Резниковича — руководителем УВД Хабаровского края полковником Мережковским.
Леонсия подняла все свои связи, подключила бывших коллег из ФСБ и СВР и вскоре выяснила все обстоятельства покушений Резниковича на подругу Афанасия и на его деда, установила наблюдение за всеми фигурантами дела и обнаружила целую агентурную сеть, тянувшуюся через Резиковича к Мережковскому, оттуда — в консульство Китая в Хабаровске, а из консульства — в МИД Китая в Москве.
Полковник Ратный, не оставляющий надежды на воссоединение с Леонсией, — два года назад у них случился роман, разбившийся о железные принципы Леонсии не затевать интрижек на службе, хотя об этом речь не шла, Павел Петрович влюбился, — рьяно подключил свой «агентурный запас», договорился о взаимодействии с ФСБ, и Леонсия получила карт-бланш на проведение операции по нейтрализации сети китайской разведки, добывшей сведения об изобретении, способном изменить ход будущих войн (может, она ещё и не знала о таких перспективах), в том числе — климатических.