Война потерянных сердец. Книга 2. Дети павших богов
Шрифт:
Шадия выгнула бровь. Ишка три раза подряд моргнул – и ничем больше не выдал изумления.
Мне трудно было сдержать неуместный смешок. Я не могла понять Кадуана. Я убить была бы готова за уважение, какое усердно выказывали ему все и каждый, а он раз за разом отбрасывал его прочь.
– Мне это представляется неразумным, – сказал мой отец.
– Не соглашусь. – Взгляд, которым Кадуан обвел сидящих, стал вдруг острее бритвы. – Позвольте напомнить. Я видел гибель своего Дома. Видел, как убивали моих родных. Я видел, как горит мой мир.
Слова звучали тихо, но повисали в воздухе.
– Не нам ему возражать, – сказала я, не заметив, что говорю вслух.
– Действительно. – Шадия бросила на Кадуана любопытный взгляд – он не ответил. – Не наше. Итак, в разведку идет король Кадуан.
Совет сменился пиршеством. Я немного оправилась от удара, но соображала еще смутно, и несколько кружек по-праздничному крепких напитков, выхлебанных за обедом, меня не успокоили. Я нырнула в музыку, в танец посреди зала. А когда увидела наконец, как отец, поднявшись, понемногу продвигается к выходу, – когда я увидела его в тихом коридоре, вглядывающимся в каменные тени тоннелей Удела, – то погналась за ним, чтобы тут же, застеснявшись, остановиться в нескольких шагах.
У меня уже нашлись причины усомниться в собственных словах – слишком часто я говорила сгоряча, не подумав. Я стояла и молчала.
– Что тебе, Эф?
Он не обернулся. Смотрел вглубь коридора, такую темную, что казалась черной стеной.
– Куда ты смотришь?
– На Удел. Иногда, когда мир кажется опасным и ненадежным, я просто… смотрю.
Он прижал ладонь к каменной стене. При этом незначительном, таком знакомом движении что-то во мне встрепенулось. «И я так же!» – вскричала ребяческая часть моего существа, словно цепляясь за ниточку сходства.
Я прочистила горло:
– Служить Уделу – большая честь. Великая честь. Спасибо тебе.
Отец оглянулся на меня, – клянусь, в его глазах мелькнула искорка жалости.
– Что бы ты ни думала, Эф, я действительно вижу в тебе… большие способности. – Его внимательный взгляд упал на мою протянутую руку, на лес темных крестов на предплечье. – Просто ты не умеешь ими воспользоваться.
– А разве могло быть иначе? – тихо ответила я. – Ты можешь себе представить, что могло быть иначе?
Я вся сжалась, едва он открыл рот. Опять задала вопрос, которого задавать не следовало, и знала, что от ответа будет больно.
– Бесполезно грезить несуществующим.
– А все-таки я твоя дочь. – Я сдвинула рукав на правой руке, покрытой не крестами, а чернилами и выпуклыми шрамами, рассказывающими историю моих предков. – Твоя история у меня на коже, как и в крови.
– Если бы кровь несла в себе лишь историю предков…
Я вздрогнула. Вот оно. Я знала, что услышу, но каждый раз ответ причинял боль.
Только потому, что был и оставался
Отец повернулся ко мне. Лицо его было непривычным, выражало что-то непонятное, но много более глубокое, чем обычное для него холодное равнодушие. Не знай я правды, могла бы принять это за теплые чувства. Или… за сожаление.
– Мне действительно хотелось бы, чтобы все обстояло по-другому, – сказал он. – Но ты замарана богами. Ты знаешь, почему тебе невозможно быть тиирной…
– Не хочу я быть тиирной, – прошептала я. – Я хочу быть тебе дочерью.
Отец отвел глаза, будто мои слова задели что-то очень личное, и я сразу пожалела о сказанном. А когда он снова заговорил, голос был размеренным и чужим, так что я возненавидела свою искренность, оборвавшую ту мимолетную связь.
– Эф, мы стоим на развилке. На перекрестке, от которого расходится много залитых кровью дорог. Тебе поручено важное дело, его исход решит, ведет ли к крови наша дорога. Я не доверяю этому вишраи. Наблюдай за ним. А кроме того, ищи правду. Сидни на тебя полагаются. – Помолчав, он добавил: – Я на тебя полагаюсь.
Помимо воли, я упивалась последними словами. Я не надеялась их услышать.
Он придержал меня за плечо:
– Покажи мне, чем ты можешь стать, дочь моя.
Может быть, виной тому было выпитое. Или волнения прожитого дня. Или тепло его руки на моем плече – знакомое и почти забытое прикосновение. Только мне пришлось проглотить слезы.
– Да, – выдавила я. – Я покажу. Покажу.
Глава 14
Тисаана
– Яприказал тебе другое, – сказал Зерит.
Он мерил шагами свой кабинет – необычное зрелище. Зерит был не из тех, кто от волнения мечется по комнате. Я стояла перед ним в грязной одежде, с пятнами крови на груди, все еще с Иль Сахаем в руках. Меня выдернули прямо из боя.
– Ты позволила им отступить! – Зерит резко развернулся ко мне.
Темные мешки под глазами. Взгляд, блестящий осколком битого стекла. Таким острым я его еще не видела. Незнакомым.
– Ты хотел, чтобы я их всех убила.
– Они должны были понять последствия своих действий.
– Они, бесспорно, напуганы.
– Этого недостаточно.
Он снова зашагал взад-вперед.
Я не спускала с него глаз. Человек, владеющий положением, так себя не ведет.
– Ты ждал, что я одарю тебя горой трупов? – тихо спросила я. – Что навело тебя на мысль, что резню, учиненную тобой, они оценят выше, чем учиненную Сесри?
Он поджал губы. На миг его лицо скомкал внутренний спор. И страх. Но исчез, едва я успела его заметить.
– Ты должна бы понимать лучше всех, кто здесь есть, – отрезал он. – Думаешь, окажись ты на моем месте, тебя стали бы уважать без принуждения? Тебя, заморскую рабыню? Не смотри на меня сверху вниз. Тисаана, ты не хуже меня знаешь: они не преклонят колени перед безвестным бастардом, если их не принудить. Как они принуждали меня.