Война родов. Новое начало
Шрифт:
Для начала, стоит признать, что мои способности работают на иных принципах, нежели у местных магов. Следовательно, получаем, что есть два магических направления. По какой логике они строятся? И есть ли эта логика? Впрочем, даже отсутствие логики это уже логика. Если взять за аксиому, что магия может всё, то про какое из двух направлений речь? Классическое из этого мира или то, что есть у меня? Что имел ввиду старик? А, не важно. У меня то моя магия, вот и буду исходить из того, что она может всё. Так чего я тогда зациклился на одном очищение? Ладно-ладно, ещё освоил разрушение материальных объектов, а все остальные наработки, ту
Тут меня ещё одно озарение посетило. С чего я взял, что местная маги и моя — разные явления? Ведь нет предпосылок, что у местных есть какие-то ограничения. Вон сколько направлений, родов, индивидуальных способностей. А если оба направлению могут всё, не означает ли это, что я тут себе напридумывал и это одно направление? Черт ногу сломит.
Должен признать, что ответственность за других и непрерывный поток задач отнимают чертовски много времени. Надо переставать быть в каждой бочке затычкой и выстраивать систему менеджмента, чтобы дела и без меня решались. Мечты, мечты… Надо бы на денек пропасть, посмотрим, как люди себя вести будут.
Для себя я сформировал две задачи. Первая — сформировать принципы магии. Вторая — на основе этих принципов развивать свои способности. Стоило мне это подумать, тут же пришла другая мысль. А что, если любые принципы — это не помощники, а ограничители? Взять ту же Эрминию, из которой мне долго пришлось выбивать привычку создавать только стрелы и лук. Для неё создание чего-то другого было проблемой, потому что в её роду это считалось ненормальным. Что взять с тех, кто фанател от лука.
Или артефактор. Он использует символы. Наверняка они где-то записаны в родовой книжечки и у них в семье с малых лет на эти образы медитируют.
Как же всё просто, если немного подумать. Магия может всё, это означает, что можно взять и слепить из неё что угодно. Чем и занимались в родах, формируя из бескрайнего пластилина родовые особенности. Моя магия работает по тому же принципу или нет? Не попробовав, не узнаешь.
Какими бы мудаком не был старик, пару важных наставлений он мне дал. Вот хохма будет, если он врал, а я это сейчас всерьез воспринимаю.
Пораскинув мозгами, пришел к выводу, что принципы хоть и ограничивают, но при этом также усиливают. Поэтому мне надо создать устойчивые формы, эдакие домашние заготовки, что помогут в бою. В качестве вдохновения я взял то, что показал артефактор. Раз уж он может создавать символы и наделять их свойствами, то чем я хуже?
В медитации я просидел больше двенадцати часов, пытаясь на практике реализовать то, до чего додумался. Кое-какие наработки даже получились… Первое — если создать форму, то она ничем не будет отличаться от любого другого сжатого куска магии. Если проводить аналогии с глиной, то пока её не обжечь, это всё та же глина. Мягкая, податливая и бесполезная, даже если ей придали красивую форму.
Тренировку я начал с попытки создать аналог своего меча. Не всегда есть оружие, а идея обзавестись овеществленным очищением пришлась мне по вкусу. Контроля хватило, чтобы без особого напряга воссоздать почти идеальную копию. Я поигрался с размерами, формой, но меня это не устраивало. Я аналогично могу собрать очищение в шар, диск или в любую другую форму. В этом и была загвоздка. Глина оставалась глиной. Но как её обжечь и сделать твердой?
Ничего лучше, чем укреплять магический
Что и означало — обжечь глину. Я хотел создать шаблон, который не будет требовать усилий. Протоптать дорожку, по которой смогу проходить достаточно быстро, чтобы это работало в условиях скоростных боев.
Двенадцать часов потребовалось, чтобы убедиться — задумка работает. Создать меч, развоплотить, снова создать. Я вкладывал всю свою волю в то, чтобы сотворить из магии оружие. И с каждым разом, пусть на одну десятую процента, но у меня получалось. Спустя двенадцать часов я доходил до предела за пять минут, а не полчаса. Да и предел расширился, клинок пылал так, что освещал всю крышу, на которой я разместился. Зря, пожалуй. Слишком хорошо меня видно, тем более уже ночь настала, но если кто сюда сунется, это его проблемы будут.
Дошло до того, что клинок начал светиться золотистым. Привычное белое свечение сменилось золотом.
А после я подумал. Чего бы к очищению не добавить свойство аннигиляции? Пусть разрушает всё, чего касается. Так начались следующие двенадцать часов, которые пролетели, а я и не заметил.
За эту сутки я открыл для себя новый путь в магии. Оставалось узнать, как далеко я смогу в нём зайти.
— Удалось их найти?
— Да, — ответил мужчина, закованный в броню, — Они примкнули к Клозу.
— Факт предательства подтвержден?
— Они не вышли на связь, согласно протоколу, ответ очевиден, — ответил мужчина равнодушно, — Ещё кое-что есть.
— Что же?
— Ребенок. Первый опекает ребенка. Мальчика.
— Это…?
— Есть данные, что это его сын.
— Невозможно, — нахмурился мужчина, — Как бы он это скрыл? Если только Константин покрывал его… Ладно. Что делать, ты знаешь. Призраков захватить и доставить к нам. Не обязательно целыми. Мальчика тоже захватить и доставить. Целым.
Мужчина в доспехах кивнул и молча вышел из помещения.
Глава 23. Перехват
— За нами следят, — подошел Седьмой к Первому и сказал это безмятежным голосом, будто о погоде разговор идет.
Мужчина на это коротко кивнул и ничего не ответил. Он тоже почувствовал слежку и не трудно догадаться, кто это был. Организация жива и дала о себе знать. Всего на город измененных было не так много. Около семидесяти. Это те, о ком Первый был в курсе. Семь отрядов, для выполнения тех или иных задач. В других городах, где организация имела отдельные интересы, имелись и другие измененные, но за всю свою карьеру Первый с ними не пересекался. Ведь секретность никто не отменял, сценарий, когда измененных постараются захватить маги и допросить, был всегда тем риском в их работе, про который лучше не забывать. Поэтому измененным и выдавали тот минимум информации, который им был необходим для выполнения задач. Только вот… За почти тридцать лет работы и не такое узнаешь.