Война с кентаврами

Иванович Юрий

– Все равно нельзя, благодетельница! Прикажите ему возвращаться в лес, иначе замку грозит беда! По всем легендам, любое помещение, в которое войдет шойт, будет разрушено если не сразу, то в течение года.

И тут из-за его спины послышался едкий и скрипучий голос:

– Неправда, это ты уже от себя выдумывать стал! – И единую шеренгу обошел опирающийся на палку древний, согбенный от ревматизма старикан. – Вместе с гоорти шойты могут входить куда угодно. Наоборот, в таком случае здание получает благословление Великого леса.

Дойдя

до гостьи, старик попытался с явственно различимым хрустом костей поклониться ей. Затем с не меньшим трудом выпрямился и представился:

– Таймур Светличный! Хранитель рукописей, книг и древних свитков этого замка, госпожа! Его светлость Вальтер Гирник уже узнал о вашем прибытии и ждет вас.

И он с полупоклоном сделал приглашающий жест в сторону парадного входа. После этого жеста и колобок-управляющий откатился чуть в сторону, и слуги его благоразумно разошлись, а кое-кто из них устремился в здание.

Анастасии ничего не оставалось делать, как со вздохом присмотреться к щенку, который застыл возле ее ноги с грозным видом, и двинуться вперед. А перед ней топал, часто оглядываясь, служащий, подвизающийся, судя по его позолоченной ливрее, в должности главного камердинера. Холла в замке не было, сразу от входа начинался длинный просторный коридор. В стенах его располагались широкие двери, а в конце уползала ленивой, покрытой коврами змеей ведущая вверх лестница. На третьем этаже прошли по сложной сети коридоров и тянувшихся анфиладами комнат.

Возле баронской спальни вышла заминка. Путь преградила молодая, роскошно одетая дама, которую, по-видимому, даже щенок шойта не испугал. Потому что она встала в дверях и громко потребовала объяснений:

– Кто это осмелился побеспокоить покой моего мужа?!

Сзади послышался басок управляющего:

– Это легендарная целительница и хозяйка Великого леса. Я ей предлагал отдохнуть и освежиться с дороги, но…

– Но Вальтер уже знает о ее прибытия, – жестко перебил его так называемый библиотекарь замка, успевавший со своей палочкой не отстать от гостьи. – И он распорядился привести благодетельницу к себе.

– А кто посмел его разбудить? – зашипела дама, похуже, чем озлобленная кобра. – Он ведь только недавно уснул после ночных мучений!

– Да я и посмел, – кажется, старик уже ничего не боялся и к преградившей дорогу женщине испытывал не то презрение, не то еле скрываемую ненависть. – Тем более что причина очень уважительная.

Видимо, баронесса так не считала. Но только она собралась распинаться дальше, как Геркулес двинулся к ней, издавая настолько угрожающее рычание, что дама невольно попятилась, открывая своим весьма усиленным задком двери спальни. А из-за ее спины послышался слабый, но повелительный голос:

– Герда! Что там за шум?

Баронесса живо развернулась и затараторила:

– Вальтер! Меня пытаются запугать шойтом! И какая-то оборванка с ним пришла, представляешь! Я совсем ничего не…

– Пусть войдет! –

раздалось распоряжение, прекращающее всякие разглагольствования.

«Его жену можно понять, – подумала иномирянка. – Наверняка тут какие только врачи и целители не побывали. И если толку от их лечения не было, то и отношение к ним сложилось соответствующее. Подобного и у нас хватает… особенно когда человек при смерти».

Она остановилась у кровати, разглядывая изможденное, бледное лицо еще довольно молодого мужчины:

– Здравствуйте. Меня зовут Анастасия… – Чуть подумала и добавила: – Я в самом деле врач, так что, если хотите, могу вас осмотреть и попробовать поставить диагноз. Но ручаться за ваше излечение или за точное определение причин вашей болезни не могу. Случаи бывают разные, в том числе и весьма запущенные.

В глазах барона Гирника засветилась заинтересованность, особенно когда он рассмотрел улегшегося у ног Анастасии щенка. Даже попытался криво улыбнуться:

– Мне раз десять на охоте довелось видеть взрослых шойтов, но вот маленьких – ни разу. А уж крестьяне их боятся еще больше, чем взрослых. Но хочется верить, что ваш визит ко мне не принесет несчастий моему дому. И я рад приветствовать такую высокую гостью. Разве что прошу извинить меня за мою слабость и что не приветствую вас стоя.

– О чем речь! – засмущалась Анастасия, вдруг сообразив, что стоящий одной ногой в могиле мужчина рассматривает ее совсем иным, похотливым взглядом. – Раз уж вам прописан постельный режим…

– Если бы он только был прописан, – попытался пошутить Вальтер, – я бы все равно встал… Ха-ха! А так просто сил нет, и в правом боку сразу боли начинаются…

– И давно это у вас?

– Третий день…

Землянка подумала, что это может быть аппендицит.

С некоторым удивлением осматриваясь вокруг, она не могла не отметить довольно высокий уровень жизни в этом вроде средневековом обществе. На стене висели огромные часы с маятником, другие часы, поменьше, стояли на прикроватной тумбочке, на подставке в углу комнаты громоздился полуметровый глобус с идеально прорисованными материками и океанами. На другой тумбочке лежала тетрадь с белой разлинованной бумагой высокого качества. Да и авторучка впечатляла своим изяществом. Такие на Земле научились делать лишь к середине двадцатого века. Тут же вспомнилась и коляска на слишком мягком ходу.

А вот слова «аппендицит» в местном языке не существовало. По крайней мере, сколько она ни пыталась подобрать нужное слово, оно на ум не приходило. Может, и умели тут вырезать аппендикс, но медики проживали в столице империи или в иных крупных городах.

– Хотите умыться с дороги? – спросил хозяин и приказал одному из слуг: – Проводи госпожу!

Когда Анастасия последовала за слугой к ванной комнате, за спиной послышалось тихое, но строгое распоряжение:

– Всем покинуть спальню! И приготовить апартаменты для высокой гостьи!