Война с нагами.
Шрифт:
Он видел, как из глубин подземелья наверх выбирается нечисть: василиски, драконы, какие-то странные существа, покрытые с ног до головы костяными пластинами, походившие на нильских крокодилов.
Но поразило его не они, а то, что в глубине земли оставалось еще немало этих существ, он начал считать, но сбился, потому что они постоянно перемещались, а наверх поднималось не больше пары десятков. Если такое небольшое количество смогло перепугать весь город, то что будет, когда вверх поднимутся и остальные?
Точно придет конец этому городу. Впервые
Город спал, небольшие огоньки людей он видел в виде маленьких облачков, одни больше, другие меньше. Дома тянулись вверх и напоминали новогоднюю елку, девяти, шестнадцати, двадцатичетырех этажей смотрелись скромно, почти незаметно, а уж заставы военных смотрелись совсем куце и неопасно. Он вгляделся вдаль — туда, к горизонту, откуда шел неясный, но мощный свет, но тут его снова потянуло вниз, и Вадим успел только заметить направление, откуда тот изливался.
— Ты чего молчишь? — толкнула его в бок Лада. — Тебя спрашивают, а ты не отвечаешь.
— Что спросили? — Крот заморгал глазами, переход от одного зрения к другому был неприятнее, на глаза даже навернулись слезы. — И кто?
— Спросил я, — проговорил густым басом волхв. Вадиму было непонятно, откуда он у него появился, вроде как раньше он говорил иначе, но прежде чем он удивился, колдун заговорил обычным голосом, и Крот понял, что шутку с ним сыграло его новое восприятие. — Нам нужно знать, что мы будем делать? Ты готов рассказать?
— Еще нет, — покачал головой Вадим. — Со мною что-то происходит, но я пока не понимаю что, вот только что наблюдал город с высоты, и заметил яркий свет, идущий из-за горизонта.
— С какой стороны? — быстро спросил Ворон. — Запомнил?
— В общем — да, — кивнул Крот. — С северо-востока.
— Вот ты и дал нужный нам ответ, — проговорил задумчиво волхв. — Это совпадает с моими предположениями.
— Какими?
— Ты назвал направление, куда нам идти, — колдун загадочно улыбнулся. — И мы туда пойдем.
— А что там по-твоему?
— Алатырь, что же еще, — Ворон пожал плечами. — Оберег должен показывать направление на него.
— Но не он показывал мне направление, — покачал головой Вадим. — Я сам увидел этот свет, а значит, мог и ошибиться.
— Мы этого никогда не узнаем, если не пойдем туда, — волхв налил себе кружку чая и выпил медленными глотками. — Как хорошо знать, что мир непредсказуем, что еще есть возможность узнать то, что не знает больше никто.
— Да, — покивал головой Крот. — Точно крыша поехала…
— У волхвов не едет крыша, она у них слетает со стропил еще в детстве, — возразил Волк, который внимательно прислушивался к разговору. — Нормальными их никто никогда не называл, но неразумными тоже. Их мудрость идет оттого, что они видят скрытое, недоступное другим.
— Он прав, — поддержала Славу Лада. — Волхв обладает большой силой, значит, мы должны его слушать.
— Ну как скажете, — Крот грустно усмехнулся, — но если желаете слышать мое мнение, то сейчас нам
— Принимается. — Волхв встал. — Лучше действительно всем лечь спать. В соседнем здании когда-то находился красный уголок, там на сцене места хватит всем, правда, нет одеял и подушек, но, думаю, это лучше, чем ничего.
— Пошли, — Вадим взял на руки Машу, но кикимора спрыгнула на пол.
— Кушать… — проверещала она.
Прошка соскочил вслед за ней, и они унеслись в темноту сразу, как только колдун открыл дверь. До соседнего здания было недалеко, несмотря на то, что на улице царил непролазный мрак, дошли они быстро, вероятно потому что каждый видел в темноте. Дверь Ворон открыл, достав из кармана огромную связку ключей. Внутри было тихо, пахло пылью и еще каким-то неуютом что ли.
Крот сразу пошел на сцену наверное потому, что не представлял себе сна в театральном кресле, Воислав и Лада устроились на первом ряду. Они о чем-то тихо переговаривались, он не прислушивался, хоть при желании мог услышать каждое слово. Ему было как-то не по себе, твердая поверхность сцены качалась под ним словно палуба корабля, его поднимало то вверх, то вниз, и от этой качки мутило. Желудок-то подкатывал к горлу, то уносился куда-то к пяткам. Ему было скверно и очень одиноко. Наверное, так себя чувствует человек перед смертью. Нагие и одинокие мы приходим в этом мир, такими же и уходим…
О господи, совсем недавно он жил нормально, ни о чем таком не думал, его вполне устраивала жизнь, которую вел: работа, приятели, выпивка по пятницам, лазанье по подземельям в выходные. Как же он был счастлив! Только сейчас он это понял, когда уже ничего не вернешь, когда все стало невероятно сложным, когда мир из обычной клоаки превратился во что-то странное, загадочное, в чем невозможно разобраться.
Его подбросило вверх, он пролетел через крышу и завис в холодном влажном воздухе. Точно скоро весна. Сыро-то как, течет, тает… Он сверху смотрел на себя и видел, как в его теле продолжают происходить странные процессы. У него уже кости стали другими, немного толще и теперь могли гнуться, не ломаться, а после этого возвращаться в прежнее состояние. Изменилась кровь, печень, почки стали больше. Вадим представил себе, как он с таким телом придет на прием к врачу, и мысленно рассмеялся, представив что тот увидит на рентгеновском снимке.
Ему стало еще более холодно и одиноко, он как-то незаметно для себя снова вернулся в свое измененное тело и попытался заснуть, но в голову лезли разные мысли. А что если изменится и его внешность, и станет он чем-то вроде нага и что тогда? Как к этому отнесется Лада? А Волк? Он-то охотник, его работа убивать таких. При одной мысли о девушке, ему стало так тоскливо, что он закусил себе губу, чтобы не застонать от внутренней невыносимой боли. Он же любит ее, ему без нее никак. Не выживет он, да и смысла нет в том, чтобы выживать одному. Скучно. Да, удружил ему волхв со своей инициацией.