Война с саламандрами. Мать. Рассказы. Юморески
Шрифт:
– Словом, – начинает Пеликан, – этому надо положить конец, понял? Ты подашь заявление о переводе в другой город.
Ежек молчит по-прежнему.
– Мою жену оставь в покое, – продолжает фабрикант. – Надеюсь, ты не осмелишься писать ей… с нового места службы.
– Я не уеду из Праги, – неверным голосом говорит Ежек. – Что угодно делай, не уеду! Я знаю, ты думаешь… Ты не понимаешь, что это такое! Ты вообще не понимаешь…
– Да, я ничего не понимаю, – прерывает его Пеликан. – Мне ясно только одно: этому надо положить конец. Ничего у тебя не выйдет…
Ежек вскакивает.
– Верни ей свободу! – торопливо и взволнованно говорит он. – Выпусти ее из золотой клетки! Выпусти! Я не для себя прошу, сжалься над ней! Будь человеком хоть раз в жизни! Неужели ты не чувствуешь, что она тебя не выносит, что для нее мука – жить с тобой? Зачем ты держишь ее насильно? У вас нет ни общих интересов, ни общих взглядов. Скажи: есть у тебя, что сказать ей, что дать ей… кроме денег?
– Нет! – слышится в темноте.
– Верни же ей свободу! Я знаю… она знает, что ты ее по-своему любишь. Но все это не то… В последние месяцы вы стали совсем чужими. Слушай, разведись с ней!
– Пусть сама возбуждает дело о разводе.
– Разве ты не понимаешь? Ей не хватает решимости, не хватает смелости сказать тебе… Ты так щедр. Но ты ее не понимаешь, не знаешь, как она щепетильна. Она скорее умрет, чем скажет тебе. Это такая тонкая натура и целиком зависит от тебя! Она не сможет сама… Вот если бы ты сказал, что расстаешься с ней! От этого зависит ее счастье… Пеликан, я знаю, ты не привык к разговорам о любви, для тебя это пустые фразы… и вообще тебе не понять такой жены… Да ведь и ты не чувствуешь счастья. Скажи, зачем тебе Люси? Какая тебе от нее радость? Ты терзаешь ее своим вниманием, и только. Неужто ты не понимаешь, как все это ужасно?!
– А ты бы потом на ней женился, да? – спросил Пеликан.
– Один бог знает, с какой радостью! – с надеждой и облегчением воскликнул растерявшийся Ежек. – Лишь бы она согласилась. Я ни о чем не думал – только о ее счастье… Знал бы ты, как мы понимаем друг друга. Лишь бы она решилась! – продолжает он, чуть не плача от радости. – Чего бы только я для нее не сделал! Ведь я с ума по ней схожу, дышу ею и живу. Ты… ты не понимаешь. Я и не думал, что можно так любить!
– Сколько ты получаешь?
– Что? – недоумевает Ежек.
– Какой у тебя доход?
– А причем здесь… – Ежек смущен. – Сам знаешь, что небольшой… Но она приучилась бы жить скромно, мы уже говорили об этом. Если бы ты знал, как мало придаем мы значения деньгам! Ты этого не понимаешь, Пеликан, у нас есть другие, высшие мерила. Она так безразлична к богатству! Даже не хочет говорить о том, что произойдет… в будущем. Люси прямо-таки презирает деньги.
– Ну а ты как себе это представляешь?
– Я?.. Видишь ли, ты человек иной природы, чем мы, ты думаешь только о материальной стороне… Люси настолько выше тебя… Она и булавки от тебя не возьмет, если ты ее отпустишь. Главное, я этого не допущу, понимаешь? Для нее начнется новая жизнь…
Красный огонек сигары поднимается до высоты человеческого роста.
– Жаль! – говорит Пеликан. – Я охотно послушал бы тебя, да пора на завод. Так вот, имей в виду, Ежек…
– …Ведь твое богатство ее связывает!..
– Да. Так вот, ты подашь заявление
Ежек тяжело дышит:
– Я не уеду из Праги!
– Тогда уедет она. Хочешь довести дело до этого? Но с моей женой ты больше не встретишься. Привет!..
Некоторое время спустя привратница, слезая по лестнице с чердака, увидела на ступеньках человека в шубе.
– Вам нехорошо? – участливо спросила она.
– Да… нет, – сказал человек, словно приходя в себя. – Пожалуйста, вызовите мне извозчика.
Привратница побежала за извозчиком, и, когда человек с трудом садился в пролетку, привратнице показалось, что он пьян. Пеликан сказал извозчику адрес своего дома, но через минуту стукнул его в спину: «Поверните, я еду на завод!»
Рубашки
Как ни старался он думать о других, более серьезных вещах, тягостная мысль, что служанка обкрадывает его, была неотвязна. Иоганна так давно служит, что он отвык думать о том, какие вещи у него есть. Откроешь утром комод, вынешь чистую рубашку… Сколько времени проходит, – бог весть! – является Иоганна и показывает изношенную рубашку: мол, все они такие, пора, хозяин, покупать новые. Ладно, хозяин идет в первый попавшийся магазин и покупает полдюжины рубашек, смутно припоминая, что недавно делал какие-то покупки. «Ну и товары нынче», – думает он. А сколько всяких вещей необходимо человеку, даже если он вдовец: воротнички и галстуки, костюмы и обувь, мыло и множество разных мелочей. Время от времени запасы всего этого приходится пополнять. Но у старого человека вещи почему-то быстро снашиваются и ветшают, бог знает что происходит с ними: вечно покупаешь обновки, а заглянешь в гардероб – там болтается несколько поношенных и выцветших костюмов, – и не разберешь, когда они сшиты. Но, слава богу, можно ни о чем не заботиться: Иоганна подумает за него обо всем.
И только теперь, через много лет, хозяину пришло в голову, что его систематически обкрадывают. Вышло это так: утром он получил приглашение на банкет. Господи боже, годами он нигде не бывал, друзей у него мало, так что эта неожиданность прямо-таки сбила его с толку – обрадовала и испугала. Прежде всего он сунулся в комод: а найдется ли приличная рубашка? Он вынул из ящика все рубашки и не нашел ни одной не обношенной на обшлагах или на манишке. Позвав Иоганну, он осведомился, нет ли у него белья получше.
Иоганна вздохнула, помолчала, потом решительно объявила, что, мол, все равно пора покупать новые, она не успевает чинить, остались одни обноски, а не рубашки… Хозяин, правда, смутно припоминал, что он недавно покупал что-то, но, не вполне уверенный в этом, промолчал и немедленно стал одеваться, собираясь в магазин. Начав «наводить порядок», он заодно извлек из карманов старые бумажки, чтобы убрать или выбросить их, и обнаружил последний счет за рубашки: заплачено столько-то такого-то числа. Всего каких-нибудь полтора месяца назад! Полтора месяца назад куплено полдюжины новых рубашек! Вот так открытие!..