Война семей
Шрифт:
Обычную металлическую поделку отследить было бы несложно, но блокиратор, изолирующий эспера от губительного поля планеты, отлично экранировал сам себя. Специальные приборы, позволяющие определить, где находится маг, были, наверное, только у военных — по крайней мере, знакомый Веласкесу маг-инспектор Службы контроля Тим Мелендес о них не слыхал. Павел прицепил очки Эфраима к поясу, сделал большой круг, вглядываясь в редкие заросли водорослей. Внезапно ил вспучился, появилось продолговатое серовато-зелёное тело с двумя рядами больших бурых пятен, и двумя рядами желтых пятен поменьше, окружённых чёрными кольцами. Маленькая светло-красная голова с зелёными
Морские анаконды отличались от речных размерами и сплющенным туловищем, эта была в длину всего четыре или пять метров, и её хватило на три полноценных кольца вокруг мага. Внутри змеи прощупывалось что-то жёсткое, Веласкес обмяк, позволяя анаконде подумать, что задохнулся и умер, для рептилии этого было достаточно, чтобы она размотала кольца и насадилась пастью на подставленный кулак. Павел ножом отсёк часть туловища, сдёрнул кожаный чулок с руки, распорол то, что осталось. Твёрдым предметом оказался пробитый пулей подавитель.
Ян Ковальчик очнулся в больничной палате. Коктейль из четырёх доз стимуляторов вперемежку со спецсредствами, введённых утром, почти перестал действовать, дозатор в жировой прослойке живота периодически слабо вибрировал, его надо было извлечь.
Маг ему что-то вколол, наверняка стиратель вперемешку с паралитиком, но не убил. Значит, он был уверен, что сможет задать вопросы, на которые ему, Яну, отвечать не хотелось. Во-первых, из чувства самосохранения, те, кто его нанял, с болтливыми исполнителями не церемонились, а во-вторых, это он был охотником, а Веласкес — жертвой. Ковальчик не любил стимуляторы, но сейчас они его практически спасли, они частично нейтрализовали и паралитик, и дапатраламин, а остальное доделала реанимационная установка. Парамедики привезли его в больницу полтора часа назад, а Ян уже мог соображать и двигаться. Он осторожно поднялся, закутался в больничный халат и пошёл искать нужного человека. Везде, а тем более — в больнице, можно было найти людей, которые за деньги готовы сделать мертвеца из почти здорового человека, и тут же утилизировать тело. Поэтому через некоторое время вместо Яна Стоцкого появится Иван Гашек.
Глава 10
Глава 10.
8 июля 335 года от Разделения, воскресенье
Оливия проснулась в паршивом настроении. Всю ночь ей снились кошмары — в основном, как этот полицейский с рыбьими глазами сдирает кожу с Авы Самойловой, а потом заставляет её, Лив, делать то же самое. Она просыпалась несколько раз, и бежала в ванную комнату, оттирать ладони от несуществующей крови. Сновидения были настолько яркими, что под утро Оливия не могла понять, где сон, а где — явь.
Смена Самойловой начиналась в десять утра, Борхес заставила себя выйти на пробежку, наложив грим и гелевые подкладки, грудь пришлось утянуть, а губы растянуть в улыбку. Она спустилась по лестнице, копируя манеру Самойловой чуть подпрыгивать на каждой площадке, и добежала до стадиона. На зелёном поле тренировалась женская футбольная команда, двадцать два игрока «Ньюпортских акул» перепасовывали друг другу мячи, Борхес старательно
Обслуживающий персонал пока не появлялся, немногочисленные посетители получали заказы в автомате, Олив, задумавшись, выбрала салат и рыбное суфле, и только потом сообразила, что её неудавшаяся подруга завтракает немного плотнее. Пришлось добавить пирожное с ореховым муссом и большой стакан кофе, после этого в животе появилась неприятная тяжесть. Но наниматель прислал в субботу вечером чёткие инструкции, куда входили и завтрак, и пробежка, похоже, Самойлова рассказала им всё, что только помнила, вплоть до цвета трусов и кличек ручных коати, которые жили на территории фабрики.
Ровно в девять тридцать Борхес вышла из квартиры Самойловой, в гриме и парике, дала камерам себя рассмотреть, и перешла улицу Фейхтвангера. До ворот «Тринити фарма» надо было сделать триста сорок шагов, ещё двести — по территории до первого пункта охраны, там Лив приложила к сканеру ладонь, затем триста шагов до корпуса комплектации. В холле она приложила глаз к одному из сканеров, прошла в раздевалку, оставила свою одежду, а точнее, одежду Самойловой, и надела рабочий комбинезон.
На седьмом этаже стоял последний пост, достаточно было приложить карточку, и турникет прокручивался, пропуская очередного сотрудника.
— Ты сегодня особенно хороша, Самойлова, — старший воскресной смены, мастер Логинов, шлёпнул Олив по заднице. — Прямо расцвела. Грудь увеличила?
У Самойловой с мастером ничего не было, по её словам, Логинов шлёпал и тискал всех женщин от пятнадцати до пятидесяти, дальше этого его домогательства не заходили, к поведению мастера кое-как привыкли — он приходился дальним родственником одному из вице-президентов, и все жалобы на него отдел кадров выбрасывал в корзину. Борхес подавила желание врезать уроду промеж ног, и хихикнула.
— Ого, — Логинов оживился, — да ты, оказывается, огонь. Пообедаем вместе?
Но тут мимо прошла другая сотрудница, пофигуристее, и он переключился на неё. Оливия перевела дыхание, уселась в кресло и включила терминал, ей предстоял целый рабочий день. Через час она выпила таблетку успокоительного — работа оказалась простой, но монотонной. Взять контейнер, сверить содержимое со списком, проверить коды и даты выпуска, уложить всё обратно, если произошла ошибка — дозаказать нужный препарат или картридж на складе, и внести исправленные данные в терминал. На каждую упаковку давалось две-три минуты, Олив с завистью смотрела на своих временных коллег, они не только успевали всё проверить, но ещё и шутили и переговаривались. И пытались отбиться от Логинова, тот появлялся внезапно, проверял комплектацию у практически запакованного контейнера, и ставил отметку в планшете.
— Внимательнее, — сказал он ближе к обеду, когда Олив чуть было не заказала лекарство с похожим названием, но не то, — Ава, я тебя сегодня не узнаю, ты стала рассеянной. Не заболела? Нет? Сконцентрируйся, ещё две жалобы, и премии не увидишь.
Борхес раздражённо мотнула головой, эта работа была явно не по ней. Хорошо, что требовался только один день, а точнее — только один заказ. Когда все уходили на обеденный перерыв, она выбрала один из соседних терминалов, за которым стояла сотрудница по имени Глория, и прицепила к нему жучок. К Глории мастер подходил реже всего, и всегда — по делу. Она была непривлекательной, туповатой и медлительной, это избавляло Глорию от посягательств на её задницу.