Война семей
Шрифт:
— Хорошо, будет сделано. Образец номер семь, — напомнила Клэр, — у Маркуса о нём ничего не сказано. Как думаешь, он чем-то отличается? И вообще, он существует?
— Если он есть, то наверняка отличается, — Лео помрачнел. — Маркус не просто так его прятал, значит, сделал что-то революционное. Он был очень скрытен, не хотел говорить заранее, пока не получит результат, а потом погиб. Остались только комплект подавителей и отрывочные данные экспериментов, которые нам удалось достать.
— Украсть, — поправила его Клэр. — У собственной дочери. Причём два раза.
— Ирина пытается
— Конечно, — Биркин кивнула. — А что с остальными?
— Будем искать тех, кто наиболее перспективен, — Шварц улыбнулся ей в ответ, под потолком появился глобус Сегунды, он медленно вращался, в разных местах, не только на Параизу, мерцали оранжевые искорки. — Почти сорок тысяч эсперов, все они зарегистрированы, и стоят на учёте в Службе контроля, их блокираторы подают сигнал.
Оранжевые искорки исчезли, и появились голубые. Их было гораздо меньше, всего две — в южном полушарии, самая большая концентрация пришлась на столицу.
— Это те, кто прошёл инициацию и стабилизировался, такие, как мы с тобой, триста одиннадцать человек. Миру не нужны полчища сверхлюдей, сотен будет вполне достаточно, чтобы проследить за планетой. За двести лет доведём численность до пятисот, потом до тысячи, главное — качество.
Клэр расстегнула пуговицу на блузке, вытащила кулон с синим камнем, сжала его между ладонями, одна из голубых искорок зажглась ярче.
— Тут ведь нет твоей дочери?
Шварц помрачнел.
— У Ирины, как она считает, свой путь, ей, наверное, до сих пор мерещится, что из Портала полезут чудовища, которых обычным оружием не победить, и тогда каждый маг будет на счету. Так она говорит, что думает на самом деле, не знаю. Но у нас нейтралитет, она не лезет в наши дела, а мы — в её.
Главврач отключил экран, приглушил свет, вернулся в свой кабинет и уселся в кресло. Клэр осталась стоять.
— Почему ты не хочешь, чтобы мы заставили Веласкеса приехать сюда? — спросила она. — Я сама не справлюсь, но Жерар скрутит его и притащит. Нормальные приборы только здесь, в лаборатории, переносной анализатор не всё показывает, а без них мы не увидим первую степень поражения.
— Он должен сам до этого дойти, — вздохнул Шварц. — Когда-нибудь он всё мне расскажет сам.
— Ты сам в это веришь?
— А если не расскажет, то у нас есть Жерар, — Лео рассмеялся, ткнул пальцем в экран. — Раньше говорили — лёгок на помине. Смотри.
В холле больницы стоял Веласкес, и что-то говорил доктору Мириам Гомеш. Рядом с ними стоял молодой человек с бородкой и браслетом на левой руке.
— Приведи их сюда. Обоих, — распорядился Шварц.
— На одиннадцатый этаж? И ладно, Веласкес, а второй?
— Обоих, — ещё раз повторил Лео — На минус четвёртый, в лабораторию.
Эфраим не отрывая глаз смотрел на черноволосую красавицу, с которой разговаривал Павел. Они встретились в холле больницы, женщина
— Привет, — сказало это неземное чудо, — снова снимаешь репортаж?
Мириам, казалось, не обращала внимания на то, как на неё пялится спутник знакомого репортёра, но ей было приятно. Незнакомец с продетой в кольцо бородкой делал это деликатно.
— Нет, мы к доктору Биркин. Как раз собирался получить карточку.
— В прошлый раз ты тоже её искал, — женщина засмеялась, Эфраим подумал, что приятнее смеха он не слышал. — Чем она тебя так заинтересовала?
— Мы вроде как встречаемся, — Павел понизил голос. — Только никому не говори, это секрет.
— С Клэр? — Мириам удивилась. — Неужели наша строгая мисс Биркин изменила своим принципам, и променяла врачей на тебя?
— Все любят магов, потому что мы отличные ребята, — Павел улыбнулся.
— Как пациенты — да, самые лучшие, вас не нужно лечить. А твой друг, — доктор Гомеш кивнула на Эфраима, — тоже к ней?
— Гордон Шамуэй. У него проблемы с глазами, — невозмутимо ответил Веласкес. — Смотри, как на тебя пялится.
Инженер тут же отвернулся.
— И вовсе он не пялится, — вступилась Мириам за Эфа. — Просто он, в отличие от некоторых, скромный и вежливый. А ты, Веласкес, мог бы быть потактичнее. Ладно, я побежала, ваша Клэр Биркин — вон она, тут как тут.
Клэр и Мириам явно друг друга недолюбливали, они холодно раскланялись, доктор Гомеш ушла, а Клэр поманила Павла за собой. Они прошли по длинному коридору мимо морга и нового отделения реанимации, поднялись на второй этаж, в стеклянную галерею, идущую от одного здания к другому, снова спустились, и вышли на внутреннюю территорию больницы.
— Лабораторный корпус, — Клэр ткнула в высокое здание без окон, — мы с тобой проведём несколько тестов.
— Не со мной, с ним, — Павел кивнул на Эфраима.
— У нас договорённость.
— Я сказал, что подумаю, — Веласкес наклонился к Клэр, словно собирался открыть ей какой-то секрет, — и знаешь, я всё ещё думаю. А вот у него время идёт на минуты.
Доктор Биркин всё ещё не могла понять, зачем Веласкес притащил к Лео Шварцу какого-то мага. Совершенно обычного — браслет на левой руке, сосредоточенный взгляд. Она потянулась, чтобы дотронуться до гостя, но Павел её остановил.
— Не здесь, — сказал он.
Инженер тоже не мог понять, зачем им доктор Биркин, обычный офтальмолог. Что бы там Павел не говорил Мириам, с глазами у него всё было в порядке. И с мозгами. Он мог поверить в то, что здесь, в больнице, какая-то группа исследователей разработала способ, как остановить безумие, если прошло совсем немного времени — наука не стояла на месте, и наверняка разработки в этом направлении велись. Он не мог сложить вместе все детали головоломки — процедуру, которая вернёт ему контроль, отсутствие настоящего браслета и то, почему они не отправились сюда сразу, а сначала сделали протез.