Война семей
Шрифт:
И он захохотал.
Память услужливо подсказала Веласкесу, где они с этим Стэном пресекались. Вместе с Павлом в группе учился его двоюродный брат Дилан, он их и познакомил. Родригес мог выпить столько алкоголя, что хватало на десятерых, и всегда старался сделать это нахаляву, присоединяясь то к одной компании, то к другой. А ещё он стучал на одногруппников, стараясь выслужить высокий балл, и за это его били. Однажды они с Павлом поспорили, кто кого перепьёт, маг ожидаемо выиграл, но денег так и не получил, зато после этого Стэн старался с ним не встречаться.
Веласкес поднял браслет, помотал перед носом Стэна. Тот чуть погрустнел.
— Вот ты жучила, — сказал он, — точно, на тебя спиртное переводить
— Не действуют, — Павел пожал плечами. — Вас ведь тут двое с потока, как вы вообще?
— Ты о Машке? — Стэн огляделся, — она тут старшая над всеми нами, если меня с тобой увидит, всё, выгонит с работы. Я слышал, она повесила в кабинете твой портрет, и швыряется в него дротиками, а недавно с тобой на новостном канале что-то показывали, так она экран чуть не расколотила. Тощая, в чём только душа держится, а хрясь, и ногами по нему, а это же пластик, его хоть кувалдой бей, никакого толку. Ты к ней лучше не суйся. а чего хотел-то?
— Тут у вас больной поступил недавно, я его спас, считай, — Павел был слегка озадачен. Такой реакции от Лосевой он не ожидал, расстались они вроде мирно, каждый получил то, что хотел. — Ян Стоцкий, с электрическим ожогом.
— Да, был такой, — глаза у Стэна забегали. — Ты ему кто, родственник?
— Нет, один раз в жизни видел, из воды вытащил, а потом полицейские его сюда привезли. Решил узнать, вдруг помощь нужна.
— Помер он, — дружелюбное выражение пропало с лица медика, — остановка сердца, ничего не смогли сделать, лично его в морг отвёз полтора часа назад, а там бац, и его завещание открылось, пришлось утилизировать. Так что прости, ничем не могу помочь, если только пепла наскребу. Нет, не надо? Ты бы тут не маячил, а? Увидит Лосева, оторвёт мне всё, что висит, а мне с ней ссориться не с руки. Но ты не пропадай, давай в городе встретимся, и гульнём, как в старые времена, ладно? Всё, я побежал, бывай, Веласкес.
Стэн явно юлил, Павел решил, что проверить его слова не мешает, и отправился в морг. Пришлось показать лицензию детектива, отметиться и пройти проверку, но, как ни странно, Родригес не врал — Ян Стоцкий действительно умер несколько часов назад, его адвокат прислал документ с требованием о немедленной утилизации, и тело отправили на переработку. То, что требование пришло так быстро, было подозрительным, но оформлено оно было по всем правилам.
Можно было прижать Родригеса к стенке, чтобы он всё рассказал, но маг сомневался, что узнает что-то новое. Он несколько раз делал репортаж из клиник, учёт там вёлся строго, под запись, которую он сможет получить, если направит запрос судье. Веласкес собирался именно так и поступить, как только разберётся с делами поважнее.
Ян Ковальчик вышел из больницы Пастера через чёрный ход, до порта было рукой подать, запасной комм лежал в машине. Он полюбовался на свидетельство о смерти Яна Стоцкого и распоряжение о передаче имущества на имя Ивана Гашека, переслал своё согласие адвокату, через несколько минут получил от банка доступ к счетам. Такие телодвижения наниматель наверняка отследит, но смену личности от него Ян скрывать не собирался. Его больше беспокоили призраки, за время службы он один раз участвовал в ликвидации провинившегося, знал, как это происходит, и такую возможность сбрасывать со счетов было неразумно — на станции он мог засветиться, хоть и с новым лицом.
Ещё более неразумным было остаться в больничной одежде, он вытащил из багажника пакет с одеждой, надел рабочий комбинезон, делающий фигуру бесформенной, натянул на лысину
— Вы не здешний?
— Нет, Кристи, я из Модены, — Ян показал рукой на скамейку по другую сторону стола, приподнял лежащие на столешнице тех-очки, — здесь проездом, ремонтирую кое-что в больнице. Медицинское оборудование. Думал управиться за один день, но не получилось, завтра опять придётся работать. Как всегда, хорошо хоть дома никто не ждёт.
— Так вы здесь один? — официантка стрельнула глазами.
— Да. В Ньюпорте первый раз, никого не знаю. Даже ещё гостиницу не выбрал, надеялся уже вечером в Модене быть. Но, видимо, не судьба. Зато обедаю в обществе очаровательной женщины, должны же быть в моей работе плюсы, да?
Кристи была с ним полностью согласна. Они поболтали ещё немного, он получил номер её комма и недвусмысленное предложение заглянуть на чашку кофе домой, в кафе зашли новые посетители, и официантка нехотя ушла к ним.
Двухметровый здоровяк появился через десять минут, когда Ковальчик приканчивал лазанью, Стэн — так его звали, прошёл пост охраны, и не торопясь направился вверх по улице. Ян расплатился, оставил десять реалов чаевых, обещал заглянуть в гости, и пошёл вслед за Стэном. Медбрат не оглядывался, он шагал уверенно, развернув плечи и размахивая руками, через километр свернул на небольшую улицу, и зашёл в четырёхэтажное здание с одним подъездом. Убийца пометил адрес, залез под служебным профилем в справочную почтовую систему, и выяснил, что Станислав Родригес, один из пятнадцати с такими же именем и фамилией, проживающих в Ньюпорте, занимает квартиру на последнем, четвёртом этаже. Ковальчик был уверен, что этот продажный медик до утра никуда не денется, поэтому вернулся обратно к больнице, стараясь не попасться официантке на глаза.
— Я — Иван Гашек, — сообщил он медсестре из новой смены, получил собственные вещи, и расписался в документах.
С зелёным больничным пакетом Ковальчик вышел на бульвар, вызвал такси, и снова поехал в порт. Проверил — яхта Веласкеса стояла у дока номер семьдесят два, отметка на карте в старом комме показывала, что Лулу всё ещё там, или кто-то вырезал из неё маячок и оставил активным. Яну было жаль девушку, она была смышлёной и красивой, а что иногда подворовывала, так это Ковальчик списывал на издержки профессии. Не будь Веласкес магом с навыками снайпера, убийца расправился бы с ним сам, но в этот раз посчитал, что помощь Лулу не помешает. Ошибся, и такое случалось, но это лишь значило, что нужно всё сделать почти заново, а старые недочёты обратить в свою пользу. Ковальчик вытащил из нагрудного кармана бейдж службы по ремонту водомётов, прилепил к рукаву, и уверенным шагом направился к яхте.
Эфраим Геллер сидел на полу, чуть покачиваясь. После препарата, который вколол ему Веласкес, он чуть не умер, сердце билось едва ли два-три раза в минуту, того, что происходило вокруг, словно не существовало — остался только крохотный Геллер, запертый в собственном мозгу. Он очнулся ближе к концу второй трети, не понимая, где находится и что произошло, но обрубок руки всё напомнил. И не только он — с каждой секундой Эф чувствовал себя всё лучше и лучше, даже раздробленный шейный позвонок, казалось, начал восстанавливаться, и правая рука двигалась намного свободнее.