Война Симакова
Шрифт:
Ночь шла своим чередом. Лежневу, примостившемуся на ящиках со снарядами, снилось нечто приятное. Он постоянно улыбался во сне.
– Наверняка, какая-нибудь сисястая дивчина бойцу снится, – с усмешкой прошептал Карпо.
Тимофею снилась родная застава на границе и его подшефный пес, овчарка Альма. Лицо Тимофея, то и дело вздрагивало, и губы искривлялись, но затем он успокаивался и продолжал тихо сопеть.
– Спят солдатики, – довольно шепнул Демин, усаживаясь на ящик рядом с Карпо.
– Часа два-три до наступления осталось. Дед Карпо
– Зябко здесь шибко, – пояснил он, растирая ладони рук.
– Терпи дед, – добавил Демин, – завтра снимемся с позиций и в батальон, как все. Может, и Берлин доведется нам брать.
Карпо вновь достал кисет с табаком и, развязав его, сердито спросил лейтенанта:
– А они?
Демин усмехнулся:
– Куда же мы теперь без них, вроде теперь, как одна семья, фронтовая.
Карпо согласно кивнул и разорвал согнутую газету.
– Будешь? – предложил он Демину.
Демин покачал головой:
– И так махра все горло продрала, аж до легких.
Дед Карпо скрутил свою самокрутку, и весело буркнул в ответ: – Ну, как знаешь, а я подымлю. Дым комаров хорошо отгоняет.
Демин тихо, чтобы не разбудить бойцов рассмеялся:
– Так нет тут комаров Карпо, все издохли от запаха пороха.
Лежнев застонал во сне.
– Тихо! – Демин приложил ко рту палец, давая Карпо понять, что разговор окончен.
Карпо тихо по-старчески прокряхтел и потянулся за веткой, чтобы подбросить ее в маленький костерок в траншее. Так они и сидели, глядя на пляшущие языки пламени да на кольца дыма из самокрутки Карпо. Внезапно, на севере, с правого фланга из-за леса взмыли в небо десятки ракетниц. Небо вспыхнуло ослепительно белым светом.
Демин вскочил с места:
– Прожектора. Началось.
Бойцы поднимались, протирая заспанные глаза. Вслед за прожекторами раздался ужасающий вой сирен. Словно трубы Иерихона, все в раз решили разорвать эту страшную тишину.
– Подъем! – закричал Демин.
Но вокруг уже никто не спал. Все сгрудились у своих орудий, задрав головы к верху.
– Наступление! – прохрипел Карпо.
Лежнев хлопнул его ладонью по плечу.
– Дождались, дед а, – проголосил он.
Карпо кивнул:
– Дождались.
По небу проплывали черные тени штурмовиков Ил-2.
Их было так много, что они буквально затемнили и без того темное небо. Им навстречу взлетали красные всполохи зенитной артиллерии обороняющихся немцев. Гул танковых рядов непрерывной цепью устремившихся на Запад пугал и завораживал одновременно. Из-за леска сверкнули огни полуторок.
– Все, баста ребята! – крикнул Демин. Сворачиваемся. Расчетам приготовить орудия к транспортировке.
Полуторки кряхтя, добрались до позиций.
Молодой сержант выпрыгнул из кабины и начал открывать борт автомобиля.
– Потери в личном составе есть? – бросил он, как бы
невзначай.
– Нет потерь, – отозвался Демин.
– Поторапливайтесь! – буркнул в ответ сержант.
Капитан ваш, Быков
– Это куда же? – спросил, примкнувший к ним, Карпо.
– Про то не знаю, – недовольно буркнул в ответ лейтенант. Велено людей и орудия доставить в батарею. А уж куда там, начальству видней. Карпо скорчил ироничное лицо и, передразнивая сержанта, пробурчал: – Начальству видней.
Расчеты прицепили к ЗИС и тронулись догонять устремившийся вперед полк. Мощный натиск четырех армий смял немецкую оборону на Зееловских высотах и покатился по мощеным камнем дорогам к Берлину. В мелких городишках вроде Тарсвальде, наши части встречали деморализованные немецкие соединения, потерявшие связь с центральным командованием в Берлине. Некоторые из них складывали оружие, скидывали с себя шинели и расходились по домам. Другие же, наоборот, строили укрепрайоны прямо в населенных пунктах, не считаясь с местными жителями. Жерла пушек Тигров и Пантер хищно торчали из окон первых этажей и сараев. Расчет Тимофея Симакова следовал за колонной ИС-2, который буквально шпиговал немецкие «пантеры», оставляя после каждого выстрела груду горящего металла.
«Только вперед!» – была установка командования. Вперед на Берлин. На мелкие гарнизоны не тратить драгоценного тактического времени. Эти гарнизоны, оставшиеся в тылу наших войск, зачистят войска второго эшелона. Сейчас же, только вперед, на Берлин. Так, расчет Тимофея оказался в пригороде Берлина в районе Темпельхоф в самом жерле городских боев.
– Развести станину! – скомандовал Демин.
– Прицел 20. Упреждение 5. По пулеметному расчету: «Огонь!». Пушка огрызнулась огнем. Снаряд смял оконную раму, поднял к потолку немецкий пулемет вместе с расчетом. Из окна повалил густой серый дым.
– Поджарили голубчиков, – усмехнулся Карпо. Сзади к подъезду дома, откуда стрелял немецкий пулемет, устремился взвод автоматчиков для последующей зачистки.
– Хорошо, что не поле, – Лежнев пихнул Симакова в плечо, а то бы, минометным обстрелом замаяли.
– Верно! – прохрипел Карпо.
Тут с минометом не разгуляешься.
Демин поправил воротник бушлата:
– Вроде как май, а что-то не так.
– Ты глянь на небо, – дернул его за рукав Карпо, небо-то черно, где тут пробиться солнышку. Над городом стоял густой туман из порохового дыма и гари от горящей техники. Когда он доходил до носа, то можно было затыкать рот и нос пилоткой.
– Горят немцы! – усмехался, морщась Карпо.
– Поделом, – кивал Лежнев.
Помнишь, дед Карпо, какой запах был в Сталинграде, когда горели склады с нефтью и заводы.
Карпо молча кивнул:
– Как не помнить. Думал, издохнем в этой гари.
– Там не издохли, а здесь уж и подавно, – поддержал разговор Демин.
– Расчет-то уничтожили, – недовольно буркнул Симаков.
Пехота вперед ушла, а мы здесь застряли.
Демин посмотрел вперед. Впереди сквозь клубы черного дыма, мелькали спины пехотинцев.