Война совести
Шрифт:
– В какую, тятя? – спросил его Андрейка, подходя к раненому.
– А ваша, мил человек, на ходу осталася али как? – спросил Сергея Аркадьевича Никита.
– На ходу, – снова поднимаясь, кивнул «уфолог». – На ней поеду… Только вот за рулем не смогу. Ребра, кажется, сломал.
– Поехали, – засуетился Леонтий. – Тут недалече осталось. А тама дед Арсений посмотрит. Он у нас знахарь знатный!
– «КамАЗ» точно встал, – сказала Марта, глядя в монитор лежащего на коленях ноутбука. – До него сейчас пара километров.
– Тогда
Марта кивнула, закрыла крышку ноутбука и убрала его назад.
Они вышли наружу.
Марта запрокинула назад голову, зажмурилась:
– Воздух такой, что пьянит! Никогда бы не подумала.
– Я тоже не могу надышаться, – признался Матвей, с грустью вспоминая годы службы. Тогда он не придавал значения прелестям природы. Не до того было. Да и не расставался с ней на такой долгий срок. Постоянно занятия, учения, спецоперации. Он побывал во многих местах, но краше русского леса ничего не видел. Здесь душа пела, а каждая клеточка организма радовалась, наливалась жизнью, словно пьющий из ручья кристально чистую воду человек.
– Господи, как хорошо! – восторгалась Марта.
Матвей прижал присосавшегося к щеке комара и развернул на капоте карту.
– Далеко еще? – подошла и заглянула через плечо Марта.
Матвей покачал головой:
– Почти приехали.
По стволу стоявшей почти у самой дороги лиственницы вдруг зашуршали коготки, и полетела сверху тонкая, как сухой листок, кора. Матвей поднял взгляд и увидел белку. Вытянувшись на ветке, за которой спрятала лапки и хвост, она с интересом смотрела на людей.
– Видишь? – Он показал на нее взглядом.
– Ой, что это? – по-детски всплеснула руками Марта.
– Белка, – улыбнулся Матвей, наблюдая за ее реакцией.
– Почему серая? – удивилась Марта.
– А какая?
– Они же рыжие…
– Здесь пепельного цвета, – пояснил Матвей, взял Марту за запястье и притянул к себе.
Сразу прильнув к ее губам, он почувствовал на них вкус леса. Все, даже волосы Марты пропитали ароматы сосновой хвои, лесных цветов и ветра. Захлебнувшись восторгом, он поцеловал ее в подбородок, в глаза…
Она тихо засмеялась и слегка отстранилась. Подставляя для поцелуев шею, слегка запрокинула назад голову. Жмурясь от удовольствия, Матвей подхватил ее на руки и шагнул к лесу.
– Ты чего? – Она уперла ему в грудь кулачки и отстранилась.
Вместо ответа Матвей поднял ее на уровень лица, уткнулся в живот и шутливо зарычал.
– Матвей, не сейчас… Тут белка, – захныкала она. – Я стесняюсь!
Но Матвей уже развернулся боком, пронося ее через придорожные заросли. Вокруг головы закружили мелкие мушки и комары. Загудели оводы.
Они прошли через заросли ерника и оказались в сосновом лесу. Матвей осторожно поставил ее на ноги:
– Давай прогуляемся?
– Правда? – недоверчиво спросила Марта.
– А ты что подумала? – улыбнулся он.
– Слушай, –
– Дальше, за Енисеем, можно и несколько сотен километров проехать, не встретив человека. Так, геологов или геодезистов.
– Какая страна все-таки большая, – с восхищением протянула она и вскрикнула.
– Что? – Матвей проследил за ее взглядом и увидел проселочную дорогу, за которой торчали из травы с десяток почерневших крестов. – Кладбище?
Они подошли ближе. Могилы были до того старыми, что засыпанные хвоей холмики почти сровнялись с землей. Однако несколько было ухоженных.
– Значит, где-то брошенная деревня, – сделал вывод он.
– Кресты странные, – неожиданно заметила Марта. – Нижняя перекладина параллельно земле.
– Скорее это кладбище старообрядцев, – сделал вывод Матвей, увлекая ее за собой.
Они прошли еще немного, деревья расступились, и взору открылась поляна с десятком полуразвалившихся домов. Кое-где во дворах среди руин высились печи. Дальняя часть брошенной деревни упиралась в реку.
– Как, наверное, хорошо здесь было людям! – восхитилась она.
Они подошли к домам вплотную. Нос защекотал запах прелого дерева и цветущей черемухи. Одичавшая, она разрослась вокруг покосившихся хибар.
Матвей пробрался через заросший лебедой двор, границы которого были обозначены остатками истлевшего забора, и заглянул в заколоченное досками окно.
– Ну что там? – спросила Марта.
– Темно, – пожал он плечами, прошел вдоль стены, поднялся на крыльцо. Двери тоже были крест-накрест заколочены досками. Матвей только взялся за одну, чтобы оторвать, как под ногами раздался треск, и его правая нога провалилась.
Марта вскрикнула.
– Здесь дерни посильнее, и придавит крышей. – Он с опаской посмотрел наверх. Сколоченный из досок навес почернел и наполовину осыпался.
– Пойдем отсюда! – заволновалась Марта. – Посмотри, тут и так все на честном слове держится. Обрушится на тебя стена, что я тогда делать буду?
– Пошли, – согласился он.
На тайгу уже опустились вечерние сумерки, когда они наконец подъехали к деревне. С десяток домов были рассыпаны по склону невысокой горы, из-за чего можно было видеть, что творится во дворах и в огородах. Эта деревенька была хоть и в разы меньше тех, которые они проезжали, но разительно отличалась от них. Черные заплатки свежевспаханной земли, добротные хозяйственные постройки, крашенные в веселые цвета ставни и наличники, курившаяся дымком летняя кухня и бродившая за околицей скотина – все указывало на то, что жизнь здесь бьет ключом. Не было ни унылости, ни запустения. Во дворе одного из домов Матвей увидел и «КамАЗ» Леонтия. Рядом, под сколоченным из досок навесом, стояла уже знакомая ему «Нива» Хвастуна. Вместо лобового стекла – придавленный досками полиэтилен.