Война в Арктике. 1942 год. Операция "Вундерланд"
Шрифт:
Как уже говорилось выше, особое внимание уделялось метеорологическому обеспечению операции "Вундерланд". Как гласит КТВ группы "Норд", в начале августа U-435 высадила на Шпицбергене партию метеорологов, а расположившаяся возле Новой Земли U-255 стала "дойной коровой" для разведчика погоды – летающей лодки BV 138. Самолет сделал всего один вылет после дозаправки с лодки, вернулся к ней, заправился вновь и взлетел и уже собирался вернуться в Тромсё, как на нем вышли из строя оба мотора. Пытаясь сохранить ценную единицу лодка пыталась отбуксировать "Блом унд Фосс", к аэродрому "Норденфлюгплац N18" на Новой Земле но появившаяся течь свела эту попытку на нет. Однако, стоит сделать один шаг в сторону от КТВ группы "Норд", и начинают выясняться странные вещи. В официальной истории KuGr 406 записано, что данный самолет BV 138 C-1 (Werk.№ 0310117 бортовой K6+HL) принадлежащий Kustenstaffel 3./KuGr 406 и пилотируемый лейтенантом Эрихом Кугельмейером в этот самый день одержал три воздушных победы на советскими МБР-2.
Никакого активного участия в операции "Вундерланд" подводная лодка U-255 (за исключением операции "Либидошлаг", о чем пойдет речь ниже – прим. авт.) больше не принимала, а сразу по возвращении была поставлена на ремонт. В КТВ U-255 записано, что лодка подверглась бомбардировке с воздуха, в результате чего были повреждены ЦГБ N3, 4, 5 правого борта, поврежден 20-мм зенитный автомат, перископ, верхний рубочный люк, ранены унтер-офицер Шранцер Дрейер и два матроса – Шаншель, и Буш (не президент США, а племянник генерала Буша, участвовавшего в блокаде Ленинграда и сидении в Демянском котле). В этом же КТВ сказано, что атаковавший самолет был сбит в воздушном бою летающей лодкой BV 138 C-1 (Werk.№ 0310117 бортовой K6+HL) принадлежащей Kustenstaffel 3./KuGr 406 и пилотируемой обер-лейтенантом Эрихом Диершке. Однако, на самолете были повреждены два мотора, и лодка, потерявшая способность к погружению, пыталась его отбуксировать… — дальше все совпадает с КТВ группы "Норд" (то есть те, кто писал (печатал на машинке) КТВ группы "Норд" убрали негативные моменты и причесали правду в нужную им сторону, убрав и повреждения лодки и повреждения самолета. Так же в итоге поступили и советские историки, убрав потерю МБР-2 по боевым причинам.
Ха! Скажет недоверчивый читатель. Если официальные документы воюющих сторон врут, и количество вранья начинает возрастать по мере приближения к Кремлю или ставке Гитлера "Вольфшанце", то не лучше ли обратиться к воспоминаниям непосредственных участников событий? Там ведь наверняка больше правды, чем в этом причесанном официозе? Именно так. Обратимся к воспоминаниям Марины Александровны Санториной, к ее книге "В небе над Арктикой" (издательство "Посев", Нью-Йорк, 1973 год):
"Утром того злополучного дня мы перебазировались на Новую Землю. Нашей эскадрилье были нарезаны квадраты для патрулирования. Задача была стандартной – поиск вражеских кораблей и подлодок. Но инструктаж… Заинструктировали товарищи особисты нас в усмерть! Вопрос государственного престижа! Если с пришедшими в Мурманск американскими кораблями что-то произойдет… Например атакует подводная лодка, которую мы прозеваем, или немецкие эсминцы… Штрафбат как минимум. Смешно и грустно было то, что одного из нквдешников, проводивших инструктаж, можно было смело отдать второму, как врага народа и немецкого шпиона. Их было двое – почти как у Чехова – толстый и тонкий. Тонкий очевидно питался святым духом и уже полгода не спал – глядя на него можно было понять, что этот действительно кого-то ищет и не зря ест свой хлеб. Точнее, забывает его есть из-за работы. Второй был полной противоположностью – у него шея была шире плеч, китель с трудом выполнял функцию корсета, уменьшавшего размер брюха до полного животика, и длинный холенный ноготь на левом мизинце. Одним словом – крыса тыловая, если не хуже. Именно он и орал больше всех, изначально записав весь состав эскадрильи в сволочей и изменников. Тот, который тонкий – тот просто внимательно всех нас рассматривал, и подал голос лишь тогда, когда его жирного напарника совсем занесло. Бывает такое в жизни очень часто – людей несет, похлеще чем Остапа Бендера. Жирный договорился в своей речи до того, что заявил, что для успешного выполнения задания, половина эскадрильи останется на земле в качестве заложников, которые будут расстреляны, если первая половина эскадрильи провалит поставленную задачу. Тут и подал голос тонкий:
— Исаич! Санек, тебе, что совсем нахрен башню снесло? Какие заложники? Ты эти свои лагерные штучки брось! Слушай, а давай я тебя с одним из экипажей направлю на патрулирование? В качестве представителя так сказать компетентных органов.
Но Санек видимо не желал становиться летающим органом, и как-то весь позеленел, забубнив, что ему нельзя – у него изжога и плоскостопие. (Марина Александровна злобно клевещет или повторяет советские пропагандистские мифы – не было у А. И. Солженицына изжоги и плоскостопия, ибо он не смог бы тогда стать офицером НКВД – прим.
А что гласят инструкции у военных? Вначале доклад, а потом действия! А я? Пожадничала и ребят по глупости сгубила! Внизу в этом злополучном разрыве в солнечных лучах плескалась подводная лодка. В надводном положении и без хода. Я должна была доложить о ее обнаружении, а уже потом атаковать, но вышло все наоборот – уж больно цель была заманчивая – думала, накроем с ходу, а потом Лешка Корцун отправит сообщение. Легли на боевой. Удивило, что на лодке никто и не пошевелился на мостике. В последний момент даже сомнение взяло, а вдруг наша? Но инструкции гласили, что в этом районе наших лодок быть не может. Значит вражеская! А почему тогда стоящие на мостике подводники нам радостно машут руками, и не бегут к своему "эрликону"? Однако, сброс!
Бомбы легли кучно. И как успел сообщить сидевший сзади Лешка, было одно или два прямых попадания – на корпусе лодки взметнулось красное пламя, и повалил дым. Я стала разворачивать наш "амбарчик", чтобы взглянуть самой и дать возможность сидящему впереди Кольке, оприходовать фрицев из носового пулемета, когда наш самолет затрясло, а внутри что-то затрещало и захрустело. Мне показалось, что я услышала вскрик или всхлип Лешки, а потом мимо нас промелькнул немецкий трехмоторный гидросамолет. Я стала разворачивать наш амбарчик носом к противнику, чтобы дать возможность Николаю вести огонь из носового ШКАСа. Немцы оказались очень прыткими и оба стрелка на вступивших в бой самолетах ударили одновременно.
Колька так и не научился правильно брать упреждение. Его очередь ударила не по кабине пилота, а скользнула по движкам немецкого самолета и по его фюзеляжу. Немцы стреляли точнее, их снаряды легли аккурат в район носовой турели, я не успела даже ахнуть, как носовая часть самолета вместе с мертвым Колей и турелью отлетела куда-то в сторону. МБР-2 бросило в сторону вниз, и я с трудом удержала самолет от падения в воду, но это же изменение курса и высоты позволило избежать еще одной атаки немецкой лодки. Боковым зрением я успела заметить, что очередь младшего лейтенанта Николая Колесникова достигла цели – один из трех двигателей немецкой летающей лодки очень сильно дымил.
Но мне было не до этих подробностей – самолет, хоть пока и слушался и мог продолжать полет, но с оторванной носовой частью далеко улететь не мог. Случись такое зимой – я бы замерзла насмерть минут за десять-пятнадцать – ведь через образовавшуюся в носовой части дыру меня обдувало потоком обжигающе-свежего воздуха. Связи с Алексеем Корцуном тоже не было – наверное его срезали очередью во время первой атаки. Хвостовая часть самолета несильно горела, и пламя потихоньку разгоралось все сильнее. Двигатель вроде бы в порядке, но… Пока он работал. Шла я на высоте метров 50, и шла вдоль берега, до которого, километров пять- десять. Я решила, что пока движок пашет, нужно попытаться улететь подальше от места боя, а уже потом сворачивать к берегу и пытаться сесть. Вы скажете, что нужно сразу было к берегу? Чтобы немцы увидели, где я совершу посадку? В плен, мне честно говоря не хотелось. Хотя бы потому, что с женщинами в плену обращаются более жестоко, чем с мужчинами. Для тех, кто не понял, поясню – свою девственность Зоя Космодемьянская, потеряла, попав в немецкий плен, непосредственно перед казнью, и ее желания при этом никто не спрашивал. Меня иногда спрашивают – совершила ли она подвиг или нет? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно задаться другим вопросом – почему одни люди рвались на фронт любыми путями, а другие пытались не попасть на фронт любыми способами? Действия британских коммандос, не смотря на то, что большая часть их операций заканчивалась неудачей, никто не критикует – ни сами англичане, ни их противники. Действия советских диверсионных групп, включая ту, в которой действовала Зоя, никто из немцев не критикует, только среди нас самих русских, находятся те, кто над этим смеется и глумится. Почему? Наверное, потому, что национальность – это профессия, а не подсчет процентов крови разных наций в генеалогическом древе. Есть гражданин своего государства, а есть предатель своего государства – оба числятся русскими, но русским является только первый, кем является второй? Второй – в лучшем случае – чмо. В худшем – тут уж решит сам читатель.
Но я отвлеклась. Немцы меня не преследовали – возможно из-за повреждений, а возможно потеряли из-за того, что я при падении самолета пробила нижний слой облачности. Пока движок самолета работал, я пыталась решить вопрос – где именно я сейчас лечу. Может, я удаляюсь от ближайшего жилья все дальше и дальше, и мне необходимо попытаться развернуться и направиться в обратную сторону? Ответа не было. Только гипотезы – за время патрулирования мы несколько раз меняли курс, ветер я учитывала на глаз, ориентиров для привязки не встречалось, ярко-выраженных береговых ориентиров не было. А не ярко выраженные? Для этого лучше начать приближаться к береговой черте.