Война в затерянном мире
Шрифт:
Через десять минут, обойдя блокпост и догнав медленно вкатывающуюся в город колонну, помахал рукой сидящему на броне командиру первого БМП. В горнолыжных очках и шлемофоне он выглядел как командир танка в Персидском заливе.
– Братишка, до сорок шестой в Северном не добросите?
Командир улыбнулся, и белоснежные зубы его сверкнули жемчугом на фоне закопченного лица. Стольников узнал одного из командиров рот второго батальона. Свои!
– Ты чего это с молниями в петлицах, разведка? – спросил старший лейтенант и рассмеялся.
– Так я ж –
БМП остановилась, качнувшись, и капитан быстро заскочил на броню.
– Командир, – обратился Саша к взводному, – я заберусь внутрь, лады? А будут спрашивать меня на блокпостах, ты меня не видел, понял?
– За водярой ездил? – прокричал взводный в ухо Стольникову, когда двигатель взревел.
– Хуже, к бабе в Ханкалу!
Лейтенант махнул рукой – «не беспокойся».
«Очень хорошо», – подумал Саша, спускаясь в командирский люк под ноги взводному.
6
Были захвачены здание административного назначения и площадь перед воротами. Больницу разведчики оставили за ненадобностью. Маслов был снова с ними, доктор находился при нем, медикаменты отсутствовали. Так что само слово «больница» казалось теперь таким же бессмысленным, как, скажем, «склад», на который наткнулись Пловцов с Ключниковым. Прихватив тюк с несколькими десятками рубах и отрезами домотканой материи, они вернулись в здание, где теперь располагалось отделение.
Вообще названия в этом городе, как и сама жизнь, носили весьма условный характер. То, что называлось «больницей», могло быть театром, а «участок надзирания за порядком» – некое подобие правоохранительного органа – столовой. Кроме стен, стульев и столов, в городе не было никакой мебели в принципе. За сто семьдесят семь лет существования в этом городе людей их жизнь ненамного улучшилась. Каждый, кто оказывался в этом городе, вкладывал в него часть своего таланта, но этого было явно недостаточно – слишком мало людей, слишком мало талантов. Все, что удалось развить до совершенства, – это строгую иерархическую систему подчинения власти. Последние события все больше убеждали разведчиков в том, что свободомыслие здесь не в почете.
Здание, в котором теперь они находились, было выбрано Жулиным и штурманом не случайно. Во-первых, это был самый высокий дом в городе, с верхних этажей которого хорошо простреливались подступы к нему. При правильной обороне и достаточном количестве провизии и боеприпасов держаться здесь можно было долго. На что и рассчитывали разведчики, дожидаясь возвращения Стольникова. Во-вторых, захват этого дома много значил в психологическом плане. Слепо подчиняющиеся силе и авторитету горожане стали свидетелями слабости Трофима. Его резиденция захвачена. И теперь осталось лишь подтвердить, что это не было случайностью: город действительно во власти разведчиков. Навсегда.
Это были самые долгие сутки на памяти каждого из тех, кто держал оборону в доме. Незадолго до наступления темноты Айдаров, сидящий у окна верхнего этажа, заметил тень, скользнувшую вдоль стены
В городе темнело быстрее, чем за его пределами. Узкие улицы погружались во тьму, закрытые от луны и звезд мертвыми, темными стенами. С одной стороны, это давало преимущество – появляясь в поле зрения разведчиков, горожане тут же выдавали свое присутствие светлыми одеждами. С другой – смотреть в непроглядную тьму, выискивая опасность, было делом утомительным. Жулин менял наблюдателей каждый час, но и тогда они возвращались уставшими, с одним только желанием выпить травяного чая и уснуть. Усталость и неопределенность оказались тяжелее боя.
Уютно в такой обстановке чувствовал себя только сын потомственного охотника Айдаров. Еще до службы уходивший в тайгу с отцом на промысел, он был незаменим в поиске, и Стольников охотно брал его с собой. И вот теперь, заметив, как от дома напротив отделилась тень, и успев отметить про себя, что впервые увидел в городе темную одежду на старожиле, Айдаров коротко свистнул. Жулин прильнул к окну и увидел, как кто-то, подбирая полы длинной накидки, пересекает площадь. Оружия человек не имел. Он был один, и поэтому Жулин приказал Ключникову спуститься вниз и выяснить причины этого сумасбродства. Уже сутки прошли с той поры, когда всем в городе было ясно: по человеку, который выйдет с улицы и ступит на площадь, будет тут же открыт огонь.
Ключников, убрав автомат за спину и держа пистолет, выглянул из дверного проема.
Человек приблизился и прижался к стене спиной.
– Кто ты?
– Здравствуй…
Ключников опустил пистолет.
– Ольга? Что ты тут делаешь?
– Прийти к вам так же опасно, как быть замеченной у вас. – Девушка скользнула в дверь, слегка потеснив Ключникова плечом.
– Ты с ума сошла! Что ты здесь делаешь?
Ольга положила ладонь ему на лицо и провела, словно стараясь запомнить.
– Я постоянно думаю о тебе.
Ключ машинально обернулся, проверяясь, не слышит ли кто этот разговор.
– Я тоже…
– Скажи, в стране, откуда ты пришел, много женщин?
– Много.
– Десять тысяч? Двадцать?
Разведчик притянул девушку к себе.
– Гораздо больше.
– Сколько же?
– Около тридцати миллионов. Наверное…
– Они красивые? – после паузы шепотом поинтересовалась Ольга.
– Есть и красивые. Почему ты спрашиваешь?
– Как тебя зовут?