Война в затерянном мире
Шрифт:
Подслушал на узле связи, подслушал у палатки… Стольников решительно поднялся и вышел из здания. Плевать на все, он должен узнать все сам и сейчас! Иначе смерть будет ходить за ним, как голодная корова за дояркой, до тех пор, пока не сожрет.
Саша осмотрелся, пересек аллею с портретами русских полководцев и обошел плац. У дорожки, ведущей к аэродрому, двое солдат рубили дрова. Он прошел мимо, быстро пересек первую линейку с дневальными у входов и подошел к забору с колючей проволокой.
Узел связи бригады состоял из трех автомашин «ГАЗ-66» – кунгов, напичканных аппаратурой
– Военный, – окликнул Саша часового, – комбриг на узле?
Вопрос был неуместен, поскольку часовой отвечать не должен. Он обязан был по меньшей мере вызвать начальника караула или его помощника, чтобы доложить о попытках с ним заговорить. Но в частях, где друг друга знают в лицо, такого, как правило, не происходит. Часовой, выбирая меньшее зло из двух имеющихся, ничего не ответил, то есть выполнил требование устава, лишь покачал головой, что тоже запрещено, но расценено могло быть и как попытка избавиться от мухи.
– На минутку, – заговорщическим тоном сообщил Стольников, вплотную подойдя к калитке.
Посмотрев по сторонам, часовой приблизился.
– Мне нужно на узел связи. Заказать коньячку летунам ко дню рождения.
Часовой покачал головой.
– Да подойди сюда! – усмехнулся Стольников. – Чего скажу…
Пока солдат делал шаг вперед, Саша выбирал на столбе участок без гвоздей. Сунув руку, схватил часового за воротник куртки и рванул на себя. Боец боднул столб, и калитка покачнулась.
– Прости, братан, – бормотал капитан, просовывая руку и открывая задвижку. – Так надо…
Схватив часового под руки, он затащил его за КШМ и посадил. На лбу солдата багровела шишка размером с кедровую.
Саша поднялся по короткой лестнице и оказался внутри машины.
– Привет, Торопыгин.
Капитан Торопыгин, несмотря на свою фамилию, имел в бригаде репутацию тугодума и злостного курильщика. Свой досуг он заполнял вырезанием из камней шахматных фигур, при этом не пил спиртного, а только сосал свою трубку, часто пустую. Шахматы, которые он вырезал искусно, отправлял домой посылками, а жена пристраивала их в соответствующие магазины. Поговаривали, семье Торопыгина это приносило ежемесячный доход вдвое больший,
– Я вчера у Ведено был, – сообщил Стольников, присаживаясь за стол, – так вот там увидел камни невероятной красоты. Серо-розовые с черными вкраплениями. Чудо, а не камни.
– Красный гранит, – выдавил Торопыгин. – И что?
– Все говорят, что ты тут камни собираешь. Подумал, может, пригодятся.
– Конечно, пригодятся. Стольников, ты луну не крути, пожалуйста. Чего тебе нужно?
«А может, Торопыгин?.. – подумал Саша. – К деньгам неравнодушен, скрытен, обособлен, не пьет. В компаниях не замечен. Идеальная фигура для вербовки…»
– Мне нужно знать, кто сегодня утром находился на узле связи.
Торопыгин пососал трубку.
– Много кто был.
– Ну, ты и огласи весь список, пожалуйста.
– С чего бы это?
– С того, что, если не назовешь, я назову Зубову твою фамилию. В части прижилась сука, а ты лучше всех подходишь на эту роль. Все разговоры проходят через тебя, и сегодня уже дважды мои разговоры становились достоянием одного полевого командира. Я чуть не помер, так что не дергай тигра за яйца, я очень опечален произошедшим со мной и оттого плохо себя контролирую.
Саша подумал, не заставить ли Торопыгина связаться с комбригом. Так появится возможность безопасно добраться до домика генерала. Но он тут же отмахнулся от этой мысли. В этом случае тайна его пребывания в бригаде станет раскрытой, и на базу тут же заявится ФСБ. Мало того что его возьмут, и теперь уже наверняка, так он еще и выдаст Зубова.
– Кто знает, что ты здесь?
– Никто. Если сообщишь о моем появлении кому бы то ни было, я опечалюсь еще больше.
Торопыгин начал думать.
– Дима, гоняй масло в голове побыстрее, пожалуйста! Назови фамилии, чего тут думать!
– Удальцов был. Есников был. Коровин был.
Коровин – заместитель Зубова по тылу. Есников – заместитель Удальцова, Удальцов – начальник штаба бригады.
– Еще кто?
– А больше никого. Здесь что, проходной двор? Где, кстати, часовой?
– Я его вырубил.
– Дурак, что ли?
– Да ну прям. Очухается.
– Я о тебе спрашиваю!
– Нет, я не дурак. Значит: Удальцов, Коровин, Есников. А теперь вспомни, Дима, кто из них находился на узле в тот момент, когда ты соединял меня из Ханкалы с Зубовым?
Торопыгин пососал трубку.
– Есников.
– Точно?
– Точнее некуда. Мы разговаривали о шахматах, он заказал мне набор из яшмы, и в это время пошел вызов. Я соединял тебя с комбригом, а Есников стоял и ждал, пока разговор закончится, чтобы наш продолжить.
– А сколько времени он у тебя до этого находился и зачем пришел?
– Находился он здесь час, наверное, болтал ни о чем. Так до шахмат и дошли.
– А ушел сразу после нашего с Зубовым разговора?
– Сразу. Я даже не успел цену озвучить.