Война Волка

Корнуэлл Бернард

— А это Финан. — представил я. — Ирландец, потерявший счет женам ульфхеднаров, которых сделал вдовами.

— И вы оба умрете от моей руки. — спокойно заявил Скёлль, а Снорри снова завыл. — Снорри видел вашу смерть.

— А я видел вашу. — ответил я, Скёлль был моложе, чем мне сперва показалось. Лицо в глубоких морщинах, светлая борода тронута сединой, но ему еще нет и сорока. Воин в расцвете сил, и грозный.

— В нашу последнюю встречу ты сбежал. — продолжил я. — Мои люди называют тебя Скёлль Пугливый.

— Но я пришел

к тебе без меча, а у тебя он есть, И кто теперь Пугливый?

— Ты тратишь мое время. Говори, что хотел, и можешь снова сбежать.

Скёлль тронул пустые ножны Серого Клыка.

— Когда я приплыл в Нортумбрию, то спрашивал, кто здесь правит. Люди называли не Сигтрюгра, а тебя.

— Они ошибались.

— Утред из Беббанбурга. — напыщенно сказал Скёлль. — которого страшатся все. Мне рассказали о тебе! Люди говорили о человеке, побеждающем в битвах, заливающем землю кровью врагов, полководце Британии! Даже я начал тебя бояться!

— И правильно. — вставил Финан.

Скёлль не обратил на него внимания.

— Я, Скёлль из Нортумбрии, спросил совета у своих страхов! Что произойдет, если великий Утред будет в Йорвике, когда я нападу? Как я одержу победу? Будут ли мои знамена висеть в большом зале Утреда как трофеи? Если я король Нортумбрии, то должен править по обе стороны холмов, а на восточной стороне правит Утред! И мой друг Арнборг убедил меня, что тебя можно обмануть и послать. — Он помедлил. — Как там называется это место?

— Честер.

— В Честер, точно! Я планировал застать тебя врасплох по пути, но ты выбрал другую дорогу.

— Боги меня любят. — я тронул молот, чтобы не оскорбить богов своей наглостью, и подумал, что это неправда. Боги меня прокляли.

— Мне следовало начать завоевание Нортумбрии, убив тебя. — сказал Скёлль. — Следовало испить победу из твоего черепа, но вместо этого я убил твою дочь.

Я почувствовал волну ярости, но подавил ее.

— А ее воины вышвырнули тебя из Йорвика. — огрызнулся я. — Какой же ты завоеватель, если тебя победила женщина?

— Я взял много добычи, много скота, рабов. — Он пожал плечами. — Королевство не так просто завоевать, иначе не стоило бы и связываться. Но я его завоюю, Снорри это видел. Он видел, что я стану королем Нортумбрии!

— В Нортумбрии ты будешь править только собственной могилой.

— А ты стоишь на моем пути. — продолжал Скёлль, будто не слышал. — Но теперь я встретился с тобой, Утред Беббанбургский, и увидел, чего ты стоишь: старик, который не сумел защитить собственную дочь. Старик, который сбежал от меня! Ты повернул на юг, чтобы от меня спастись. Ты бежал!

— После того, как победил твоего сына.

В нашу первую встречу подобное заявление привело Скёлля в бешенство, но сейчас он равнодушно пожал плечами.

— Он еще жив, но ранен вот сюда. — он постучал по голове. — Не может говорить. Всё равно что мертв. Мне жаль его, но у меня есть и другие сыновья. — Он даже улыбнулся. —

Так что я забрал твоего ребенка, ты забрал моего. Мы квиты, да?

Отец говорил, что враг болтает, когда не решается драться. Признаю, Скёлль меня удивлял. Он оставался спокойным и говорил разумно, а значит, был не таким безрассудным, как мне казалось, но самоконтролем королевство не завоюешь. Он прискакал в Беббанбург не просто так. Деревню пока не разграбили, а западное небо не заволокло дымом, то сеть, ничьи дома и усадьбы не сожгли. Пусть он и называет меня стариком, но раз говорит со мной, то все еще боится, и, если он не сжег ни одну усадьбу и не разграбил деревню, значит, пришел не драться. Он ждал ответа, но я молчал.

— Мы квиты? — повторил он.

— Будем квиты. — сказал я. — когда я тебя убью.

Скёлль покачал головой, будто я его разочаровал.

— Нет, не убьешь, Снорри видел твое будущее. Хочешь, он откроет его тебе? — Я опять ничего не ответил, и Скёлль повернулся к колдуну. — Расскажи, Снорри.

— В орлиной крепости. — заунывно начал Снорри, и собачонка заскулила. — три короля сойдутся в битве. — Колдун внезапно остановился. Пустые глазницы были обращены к морю, будто его слова нас не касались, отчего его безучастный тон казался еще более жутким.

— Три короля. — напомнил ему Скёлль.

— Двое в коронах, а один без. — Снорри погладил волчий череп. — И два короля умрут.

— А я? — спросил Скёлль, но уважительно.

— Ульфхеднар устроит великую резню. — протянул колдун. — Кровь его врагов польется полноводной рекой. Вороны будут пировать, пока мертвая плоть не полезет из их клювов обратно, трупы обглодают волки, вдовы посыплют головы пеплом, а король Скёлль будет править. — Внезапно он согнулся, будто от боли. — Я видел все это, мой король.

— А Утред Беббанбургский? — Скёлль положил руку на тощее плечо Снорри и заговорил неожиданно мягко: — Что будет с ним?

Снорри неожиданно застонал, словно пророчество причинило ему боль. До сих пор колдун говорил безучастно, но вопрос Скёлля придал голосу писклявые нотки страха.

— Он король без короны. — Снорри ткнул в меня дрожащим пальцем. — Датчане и саксы объединят силы и предадут Утреда. Он падет от меча, его крепость падет, а потомки отведают дерьмо унижения. — Снорри со стоном скрючился и пробормотал: — Хватит, мой король, хватит. Прошу тебя, мой король, не нужно больше.

Собачонка лизнула Снорри в лицо, когда тот нащупал веревочный поводок.

По моей спине пробежал холод, Я слышал пророчества и раньше, некоторые даже сбывались, некоторым еще предстояло сбыться, а кое-какие оказались ложными, но понять слова колдунов всегда было непросто. Чаще всего они говорили загадками, а на уточняющие вопросы отвечали другими загадками.

— Снорри предсказал, что ты захватишь Йорвик? — удивил меня вопросом Финан.

— Да. — еще больше удивил меня ответом Скёлль.