Война за Австрийское наследство. Часть 2. Первая Силезская война
Шрифт:
– Высокое, да будет унижено. – так растолковал находчивый король падение колокола, подразумевая под «высоким» австрийскую монархию.
Княжество Силезия с его 1,5-миллионным населением, славившееся своими обширными пастбищами и плодородными землями, строевым лесом и полезными ископаемыми, было совершенно открыто для вторжения.
Силезские крепости, главными из которых были Глогау (Глогув), Бреслау (Вроцлав), Бриг (Бжег) и Нейссе (Ныса), находились в крайне запущенном состоянии. Все они нуждались в серьезном ремонте и модернизации, на что у правительства не было ни денег, ни
Такое пренебрежение к обороне столь важной для Австрии провинции, по праву считавшейся одним из ценнейших бриллиантов в короне Габсбургов, объяснялось тем, что на протяжении последних десятилетий все внимание венского двора было приковано к Балканам, Италии и Нидерландам. Саксония и Польша, с которыми граничила Силезия, были старыми союзниками Габсбургов, а Пруссия не считалась серьезным противником. Прежний прусский король Фридрих Вильгельм «много петушился, но в драку не лез». Никто в Вене не ожидал, что его преемник будет вести себя враждебно.
Во время турецкой войны в Силезии оставался лишь один батальон пехотного полка Венцеля Валлиса – генерал-губернатора провинции. (4 его роты стояли в Глогау – штаб-квартире Валлиса; 1 рота – в Намслау (Намыслув), на правом берегу Одера; 1 рота – в Яблунке (Яблунков), на границе с Венгрией).
К лету 1740 года из Венгрии вернулись 2 других батальона этого полка, весьма поредевших от понесенных потерь. Они были оставлены в Нейссе.
В ноябре, когда запахло войной, в Силезию были переведены еще три пехотных полка (Гарраха, Ботты и Брауна ) а также 4 эскадрона лихтенштейнских драгун (остальные 2 эскадрона с конногренадерской ротой остались в Моравии).
В результате общее количество австрийских войск в Силезии достигло 6300 человек пехоты и 480 всадников. Командование над ними Мария Терезия возложила на фельдмаршал-лейтенанта 4 графа Максимилиана фон Брауна, 35-летнего ирландского якобинца, отлично проявившего себя в итальянских и турецких кампаниях. Венцель Валлис, сложивший с себя губернаторские полномочия, остался комендантом Глогау.
7 декабря фельдмаршал-лейтенант Браун прибыл в Бриг, где собрались главные силы его корпуса. Отправив батальон Гарраха с гренадерской ротой на усиление гарнизона Глогау, Браун с большей частью своих войск хотел запереться в Бреслау, вольном имперском городе, являвшемся, по его мнению, ключом всей Силезии. В Бреслау с его надежными укреплениями генерал надеялся продержаться до весны, пока не будет сформирована мощная полевая армия, которая выбьет пруссаков из провинции.
4
Фельдмаршал-лейтенант – по австрийской табели о рангах – генерал-лейтенант.
Однако магистрат Бреслау под воздействием возмущенных горожан, науськиваемых прусскими агентами, отказался впустить австрийские войска, вознамерившись, если потребуется, защищать город собственными силами.
Рано утром 16 декабря прусские войска, собранные в Кроссене, с развернутыми знаменами и барабанным боем пересекли австрийскую границу и двумя неудержимыми потоками устремились вглубь Силезии.
«Рубикон перейден, – писал Фридрих в тот день Подевильсу. –
Впереди каждой из колонн шли гусары. Они были одеты на манер знаменитых венгерских гусар: в отороченные мехом ментики, доломаны, расшитые шнуром, кожаные брюки, короткие сапожки и шапки из волчих шкур. Вооруженные карабинами и саблями, а также двумя пистолетами, гусары использовались, как и в австрийской армии, главным образом для ведения разведки. Они разъезжали по деревням и фермам, добывая информацию о противнике и узнавая лучшие маршруты, проверяли мосты, искали броды на реках и выбирали места для ночлегов.
За гусарами двигались авангарды обеих колонн. И только за ними шли главные силы армии – пехотные и кавалерийские подразделения с артиллерией и обозом…
17 декабря в Вену приехал граф Готтер, чрезвычайный посол прусского короля. Он нарочно задержался в пути, чтобы оказаться в австрийской столице в одно время с приходом туда новости о вступлении пруссаков в Силезию. Желая оказать психологическое воздействие на венский двор, Готтер потребовал немедленной аудиенции у королевы. Но Мария Терезия, будучи на шестом месяце беременности, отказалась принять его, и послу пришлось довольствоваться встречей с великим герцогом Францем-Стефаном, назначенным королевой своим соправителем.
«Я прибыл, – начал высокопарно Готтер заготовленную заранее речь, – с гарантией безопасности австрийского дома в одной руке и императорской короной для вас в другой».
Далее он изложил герцогу предложения Фридриха, которые сводились к следующему. Прусский король готов был предоставить Марии Терезии свои войска для защиты ее владений от любого посягательства извне. Он предлагал ей деньги в количестве 2 миллионов гульденов, в которых она тогда весьма нуждалась. Кроме того, Фридрих обещал отдать свой голос на имперских выборах за Франца Стефана и побудить к этому других курфюрстов. Наконец, Фридрих готов был даже отказаться от своих прав на Юлих и Берг. За все это прусский король просил Марию Терезию уступить ему Силезию.
«В случае непринятия этих условий, – закончил Готтер, – его величество предоставит свои услуги баварскому курфюрсту, который, конечно же, не пренебрежет ими».
Выслушав посла, Франц Стефан поинтересовался, действительно ли прусские войска вошли в Силезию. Он все никак не хотел в это поверить, ведь Фридрих еще совсем недавно заверял его в своей дружбе. Получив утвердительный ответ, великий герцог сказал с достоинством, зная, что его супруга стоит за дверью и слушает их разговор:
«Возвращайтесь к королю и скажите ему, что, пока в Силезии находится хоть один прусский солдат, мы отказываемся вести с ним какие-либо переговоры».
На этом аудиенция закончилась. Условия Фридриха приняты не были. Граф Готтер, много лет проживший в австрийской столице, слабо надеялся, что исход его миссии будет успешным. Он знал, что венский двор не терпел, когда с ним разговаривали языком шантажа и угроз, и безнаказанным такой поступок не оставлял.
На следующий день Готтер написал Фридриху, что «здесь приняли решение отразить силу силой». Королева в течение нескольких месяцев надеется собрать сильную армию, и призвала своих союзников оказать ей немедленную помощь.