Война закончена. Но не для меня
Шрифт:
Лейтенант поднял на меня свои тревожные серые глаза.
– При каком?
– Ты должен будешь привести нас к складу с героином.
ГЛАВА 19
– К складу с героином? – переспросил он, но я сразу увидел по его глазам: он понял, о каком складе речь.
– Ну да, с героином. Мы уничтожим наркотик, а склад сравняем с землей. Что тут удивительного? Ты же сам говорил, что мы союзники в борьбе с терроризмом, а терроризм питается финансами от наркобизнеса.
– Но… – Дэвид мучительно подбирал слова
– Уничтожить запрещенное зелье – незаконно?
– Нельзя делать это так, как хотите вы! – Дэвид, наконец, нашел подходящие аргументы. – Да, наркотики – это зло. Но каждая операция по уничтожению складов талибов должна быть тщательно спланирована и согласована с командованием коалиции.
– К счастью, у нас с тобой разное командование. И я выполняю распоряжения своих начальников.
– Эндрю, это приведет к печальным и непоправимым последствиям! Мы не можем взять и вот так сразу уничтожить продукцию стоимостью миллионы долларов!
В разгар нашего спора снова позвонил Фролов. Я не стал отвлекаться и передал смартфон Удалому.
– Где мы сейчас? – радостно переспросил Удалой, прижимая трубку к уху. – Ты не поверишь, но мы в жо*е! Вот всеми святыми клянусь – правду говорю!!
– Вы хотите, чтобы эти миллионы получили талибы? – уточнил я у Дэвида.
– Если вы представляете русский комитет по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, то давайте я сведу вас с представителями нашего командования, и вы спланируете совместную операцию! – никак не сдавался Дэвид.
– Дэвид, мы это сделаем без вашей помощи, – я уже едва сдерживался. – Ты втягиваешь меня в ненужную дискуссию. Я не собираюсь с тобой торговаться. Я просто ставлю тебе условие: или ты показываешь нам, где склад, или мы сейчас расстаемся и каждый идет своим путем.
– Эндрю, ты выкручиваешь мне руки!
Я резко поднялся на ноги.
– Нам больше не о чем разговаривать, – жестко произнес я. – Значит, жизнь твоих товарищей стоит меньше склада с наркотой.
– А я был лучшего мнения об американцах, – сказал Остап по-английски, опуская винтовку на плечо.
– Думаю, что родственники твоих товарищей будут проклинать тебя до конца твоих дней, – не преминул высказать свое презрение Удалой и отключил смартфон, который опять начал истошно трезвонить.
– Прикончить бы тебя… – процедил Смола и сплюнул под ноги.
– Мы все равно найдем склад, – подвел я итог беседе. – И все равно уничтожим его… Пошли, парни!
Мы двинулись по склону вниз, оставив растерянного и взволнованного Дэвида на вершине. У него не было другого выхода, я знал это твердо. И, конечно, не удивился, когда он догнал меня.
– Эндрю, – запыхавшись, произнес он. – Я согласен. Только… только хочу вас предупредить: склад очень серьезно охраняется. Минное поле по периметру. Пулеметчики на вышках. Колючая проволока. Это настоящая крепость… И еще: если на базе узнают, что я рассказал вам о складе, меня разжалуют.
– Никто не узнает, – заверил я. – Показывай на навигаторе, где это.
– Теперь твоя очередь уступать, – отрицательно
На слове «вашего» он сделал акцент.
ГЛАВА 20
Отдаю должное лейтенанту – он заставил себя уважать. Раненый, изможденный, он тем не менее бежал в нашей группе как равный, не отставая и не вымаливая привала. Мои бойцы молотили ногами тоже будь здоров, но я чувствовал нервное напряжение, идущее от них. Их злое упорство, с каким они наматывали километры по пустыне, скорее было желанием заглушить в себе раздражение.
Я понимал, что выгляжу в их глазах страдающим гордыней юношей. Я втянул ребят в авантюру, вынуждал их крепко рисковать собой, и все ради чего? Почему я, думали они, не отказал Дэвиду в помощи? Намного проще было бы получить координаты склада у Фролова. Да, Фролов – чмо, псих, у него истерика. Но все это можно было бы пережить, смять в своей душе и без лишнего геморроя выйти на склад. Теперь же мы всецело зависели от Дэвида.
Словом, я выглядел в глазах бойцов как твердолобый гордый самодур.
Но рассказать им все, чтобы объяснить свое решение, я пока не мог.
Мы остановились на привал в глубоком ущелье, скрытом от палящих солнечных лучей, где в узкой расщелине, поросшей колючим вьюнком, скупо сочилась вода. Чтобы напиться и наполнить пластиковую флягу, нам пришлось отрыть маленький колодец.
Мы разбрелись по сторонам. Каждый занялся своими делами. Остап разулся, вытряхнул из ботинок песок и камешки, стянул с себя носки и, размахивая ими, как вертолет лопастями, пытался их просушить. Сидящий рядом с ним Удалой начал как-то странно двигать носом, морщиться, затем пересел подальше. Смола намочил воротник куртки, голову и начал разбирать винтовку и продувать детали от песка.
Я как бы невзначай оказался рядом с Дэвидом. Он осматривал раненое предплечье, поправлял повязку.
– Дэвид, как ты думаешь, – спросил я, – арабские террористы, которые вас захватили, хотят получить за вас выкуп?
– Вряд ли, – ответил Дэвид, продолжая осматривать покрасневшую руку. – С заложниками они обращались бы аккуратнее. И сразу бы выдвинули условия. Они же относились к нам, как к скотине, подготовленной для забоя. Изувечили Патрика. Выбили глаз Майклу. Я потому и решился на побег, что чувствовал: с нами церемониться никто не будет, нас просто собираются убить. Без всяких условий.
– Тогда почему они не убили вас сразу же, как взяли в плен? Зачем надо было куда-то везти вас, сажать в яму?
Дэвид пожал плечами и промолчал.
– Лейтенант, – вкрадчиво спросил я. – А личные жетоны, надеюсь, вам удалось сохранить?
Лицо Дэвида перекосила гримаса боли.
– Тебе покажется это странным, – ответил он, – но вот как раз жетоны они сорвали с нас в первую очередь. Я так думаю, для коллекции, чтобы бравировать потом. Или в качестве доказательства, чтобы получить деньги за убитых американцев.