Война. Часть 1
Шрифт:
— А что делать с тем чемоданчиком, что Николас оставил у меня? — Эльзер берётся за дверцу платяного шкафа.
— Это будет уже моя забота, надеюсь вы не прикасались к нему?
— Нет-нет, что вы, фройляйн Ильза, я ничего не трогал.
— Ну что ж, Иоганн, — девушка протягивает руку столяру, — вам уже пора выходить, ваш поезд через полтора часа, удачи вам.
— Спасибо, а как же ключ? Я должен вернуть ключ хозяевам. — Эльзер поднимает с пола вещмешок.
— Не беспокойтесь, давайте его сюда. Хозяева живут этажом ниже? Я переночую здесь
Закрыв за столяром дверь и взглянув на часы, Ильза торопливо надевает кожаные перчатки и спешит к шкафу, переносит чемоданчик на стол, щёлкает застежками и осторожно открывает крышку. Тусклый свет лампочки, повисшей над столом, многократно отражается на эбонитовых ручках подстроек и стальных корпусах трёх электронных ламп, сейчас по-походному закреплённых металлическими хомутами и торчащих из лицевой панели портативной рации. Девушка достаёт из кармашка аккуратно уложенный провод, разматывает его: один конец идёт в гнездо с надписью «Antenna», другой — размахнувшись, забрасывает на карниз гардины и с замиранием сердца щёлкает миниатюрным тумблером с шильдиком «Power»: стрелка вольтметра оживает, лицевая панель освещается желтоватым неоновым светом.
Ильза Штёбе, одна из самых ценных сотрудниц разведки Коминтерна, а с недавнего времени советской военной разведки, облегчённо вздыхает — рация работает… Всё-таки она журналист, а не радиотехник, случись что с рацией, даже простой разряд батареи, и её задача оказалась бы под угрозой срыва. Не станешь же искать в городе, переполненном агентами гестапо по случаю приезда Гитлера, специалиста по ремонту английских портативных радиостанций. Товарищ Шмидт, разыскавший её в Берне, где она гостила летом с мужем у его родителей, поставил перед ней нелёгкую задачу: привести в исполнение приговор Гитлеру и его банде, виновных в смерти тысяч товарищей, но сделать это надо было так, чтобы даже тень ответственности за эту ликвидацию не пала на членов германской компартии и советскую разведку.
Основную работу по подготовке покушения взял на себя Николас, молодой симпатичный парень, связник от «доктора Боша», её куратора в Разведупре: подготовка и закладка взрывного устройства в «Бюргербройкеллере», её задача заключалась в том, чтобы незаметно подстраховать «столяра», подбросить улики, указывающие на «английский след» и в нужный момент нажать на кнопку в миниатюрном устройстве, умещающемся в кармане пальто. Надев наушники, девушка начинает крутить ручку настройки, бросает на взгляд на часы: до сеанса связи остаётся две минуты…
На въезде в Арнем Кузнецов сворачивает к небольшому придорожному кафе, плавно тормозит в десяти метрах от входа и выключает фары. Несмотря на зарядивший мелкий дождь, все втроём с удовольствием покидаем пахнущий бензином салон тряского «Нервохуита», в котором мы провели последние три часа по дороге из Амстердама.
— Хорошую машину так не назовут, — ворчит Оля.
Из дверей кафе появляется плотная фигура Григулевича, снова возвращаемся
— Докладывай, Иосиф, — командует подруга.
— Клюнули, — с жаром начинает тот, всем корпусом развернувшись к нам на сиденье рядом с водителем, — как вы и говорили, сняли флигель как раз напротив дома, где живёт английский резидент…
— Кто снял, говори яснее?
— Молодая пара, немцы… слышал, как они между собой разговаривали. На улице появляются редко, вчера видел блик с чердака от объектива фотоаппарата, когда англичане выезжали со двора на авто, оттуда всё как на ладони…
— Коля, ты уверен, что Стивенс и Бэст не вернуться домой из Амстердама сегодня ночью? — перебивает Григулевича Оля.
— Уверен, — отвечает тот, глядя на нас в зеркало заднего вида, — они в «Амстеле» сняли номер до завтра, да и встречу с ними я назначил на утро.
— Кто остался в доме? — подруга вновь обращается к Иосифу.
— Сиротин видел пожилого слугу, англичанина… Васина подтверждает, но думает, что есть ещё кто-то, слуга часто отлучается из дома, не зарывая за собой дверь, а однажды, когда вернулся дверь оказалась закрытой, ему пришлось лезть за ключом.
«Сиротин, Васина… похоже Оля привезла с собой оперативников из Вашингтона, с которыми дом Фридмана потрошили. Не сошёлся свет клином на немцах, надо и бриттов начинать читать, тем более Хозяин уже отдал недвусмысленный приказ. Что делать здесь мне? Не так уж много, просто по стечению обстоятельств очередной тур АВРО-турнира проходит в Арнеме, с утра у меня переговоры здесь с президентом ФИДЕ Рюбом и есть ещё одна задумка… Стоп, о чём это они? Какой теракт»?
— Только что передали по радио, — голос Григулевича дрогнул, — в Париже тяжело ранен немецкий дипломат, в него в посольстве стрелял польский еврей Гриншпан…
— Коля, включай Би-Би-Си, — толкаю Кузнецова в плечо, подруга закусывает губу.
«Так и есть… пять выстрелов… третий секретарь посольства фом Рат в госпитале… Гриншпан арестован… а завтра ещё взрыв… Оля знала»?
— Пойдём подышим воздухом, — хватаю подругу за руку, — вы сидите…
— Слушаю тебя, — с трудом сдерживаю себя, чтобы не заорать.
— Надеялась, что сейчас это не произойдёт, — легко освобождается из захвата подруга, — только неважно всё это, «Хрустальная ночь» уже давно подготовлена, покушение — лишь повод для начала грабежа и убийств, не будет этого, Гейдрих организует что-нибудь сам, поэтому я и предлагаю замочить эту банду разом…
— Я тебя не понимаю, Оля, зачем от меня свои планы надо было скрывать? Мы что теперь каждый за себя? Ты мне не доверяешь?
— Прекрати, — огрызается подруга, — не я устанавливала цели и сроки выполнения операции… Игнатьев… Потом у тебя своих дел было по горло…
— Не надо мне врать, Оля: Эльзер, Штёбе, Кузнецов, ребята из Вашингтонской резидентуры. Их Игнатьев подбирал? А ты не нашла времени мне всё рассказать? Такие операции за неделю не готовятся, ты давно о ней знала. С начала сентября?