Война. Часть 1
Шрифт:
— Закончил? — в комнату стремительно входит подруга, — теперь так, вариант с перестрелкой с немцами из флигеля отпадает. Реализуем вариант с ограблением: поляки, муж и жена, снявшие комнату по соседству, проникают в дом, мужа обнаруживает «рыжий», в результате перестрелки оба погибают. Убитая горем жена шарит по комнатам, находит немного денег и мёртвого слугу, в панике бежит на железнодорожную станцию и там покупает билет до Амстердама, где следы её теряются… Оттуда Васина по другим документам едет в Брюссель, в нашем посольстве её будут
«Годный план, вот только тело Сиротина нам девать абсолютно некуда»…
— Оля, надо чтобы трупы обнаружились раньше, чем резидент вернётся домой, тогда полиция, осматривая место преступления, найдёт радиостанцию, шифровки… Можно даже шифроблокнот положить рядом с рацией, чтобы наверняка.
— А если королева Нидерландов прикажет замять скандал, — подруга тяжело опускается на стул рядом со мной, — не захочет ссориться с Великобританией?
— Это возможно, тогда давай устроим представление со стрельбой для немецких шпиков. Неужели не полюбопытствуют что произошло в доме? Не верю. Ну а чтобы совсем подстраховаться, сделаем несколько снимков шпионской аппаратуры, трупов и если власти телиться не будут, то пошлём всё это в газеты Швейцарии или Франции…
— Не знаю, — трясёт головой Оля, — рискованно это, что если немцы успеют расшифровать все сообщения до покушения?
— Исключено. Сама посуди: шифрует и расшифровывает сообщения резидент лично, шифроблокнот спрятан у него в кабинете. После каждого такого действия листок с ключами он сжигает, так? Поэтому сейчас в шифроблокноте ключей для радиограммы, что послана Ильзе нет. Перетряхивать город гестаповцы начнут после взрыва, проверят заявление хозяев, которым не вернули ключ от квартиры, найдут газету с выдавленным текстом шифровки, заподозрят Эльзера, узнают у пограничников до какого места в Голландии он взял билет, сопоставят с сообщением своих агентов из Арнема…
— Это так, но что если рацию на чердаке найдут раньше?
— Всё, конечно, может быть, Оля, но такой вариант очень маловероятен. Хозяева станут волноваться в полдень, когда не получат ключ от жильца, а гестапо — после взрыва.
— Хорошо, спасибо тебе… — грустно улыбается Оля, — хоть ты голову не потерял…
«Казнит себя за то, что её подчинённые так лопухнулись».
— Хочешь, я Надежде скажу? — кладу ей руку на плечо.
— Нет, не надо, — подруга бросает взгляд на напольные часы у стены и пружинисто поднимается с места, — я сама, надо спешить, через два часа рассвет.
Глава 10
9 ноября 1938 года 17:50.
Новый четырёхмоторный «Фокке-Вульф 200 — Кондор», личный самолёт фюрера, пришедший на смену старому «Юнкерсу-52» и позаимствовавший у последнего бортовой номер — «2600», вздрогнув, начал плавное снижение. Задремавший было Гитлер, встрепенулся и с удовлетворением отметил пунктуальность пилота Баура, на переборку салона из кабины пилотов
— Мой фюрер, — сидящий сзади слева на кресле рядом с адъютантом Видеманом Гиммлер, заметив за высокой спинкой движение макушки Гитлера, устремляется вперёд, теряет равновесие и, комично взмахнув руками, валится на кушетку, расположенную вдоль левого борта, — мой фюрер, я только что получил радиограмму от Гейдриха…
— Где же она, Генрих? — папка, вылетев из рук рейхсфюрера и скользнув по ковровой дорожке, залетает под стол Гитлера, — Потеряли? Ничего, уборщики найдут, когда будут мести салон, так что же было в той радиограмме?
— Кхм-кхм, — Гиммлер бросает короткий злой взгляд направо на фыркнувшего Видемана, — мой фюрер, на днях я докладывал вам о том, что наш агент Франк установил контакт с резидентом британской разведки в Голландии майором Стивенсом…
— А-а, это тот самый, что выдал себя за племянника статс-секретаря Фрейслера, разумеется помню.
— … С его помощью нам удалось обнаружить конспиративную квартиру резидента и установить наблюдение за ней. А сегодня утром скрытно скопировать шифроблокнот майора и расшифровать две радиограммы из Лондона.
— Отличная работа, Генрих! — Гитлер отдёргивает плотную белую занавеску и с гордостью смотрит вниз на здание строгое серое здание недавно построенного аэродрома, — поедете со мной в машине, по дороге расскажете, что против нас замышляют наши «партнёры».
Ровно в шесть самолёт мягко касается бетонной полосы, двигатели разом выключаются и большая тяжёлая машина начинает плавно терять скорость на длинной бетонной полосе. Не дожидаясь его остановки, от здания аэровокзала стартуют несколько машин и по рулёжной полосе, идущей параллельно взлётно-посадочной, бросаются вдогонку за самолётом.
Видеман, не дожидаясь остановки, спешит в хвост самолёта, делает недовольную гримасу сопровождающим в поездке за табачный дым в салоне и встречает фюрера в гардеробе с кожаным плащом в руках. По его знаку механик открывает дверцу, опускает вниз трап, два телохранителя быстро спускаются вниз, вставая с обеих сторон от лестницы, а адъютант твёрдо останавливает рейхсфюрера, захотевшего выйти из самолёта сразу после Гитлера.
— Чаганов? — фюрер возвращает дешифровку Гиммлеру, — это тот самый русский, что был в Испании?
Большой тяжёлый «Мерседес», не сбавляя скорости, пролетает распахнутые ворота выезда на лётное поле и устремляется к автостраде ведущей в город.
— Так точно, мой фюрер, у вас отличная память, он был причастен к диверсии на аэродроме «Легиона Кондор», его позже в Валенсии упустил Канарис… была замечательная возможность одним ударом расквитаться со всей шайкой бандитов, но…
— Он в Голландии? — перебивает его Гитлер.
— … вчера прибыл в Амстердам на шахматный турнир в качестве президента русской шахматной федерации…