Война. Часть 4
Шрифт:
– ... Многие наши друзья погибли в этой борьбе,- голос каудильо гремит над площадью,- некоторые погибли героически, как Рамон Меркадер...
'Врагу не пожелать таких почестей,- Оля едва успевает подхватить, покачнувшуюся Каридад,- скорей бы уж это всё закончилось'.
– 'Воспрянь, Испания'!- фалангистский клич несётся над Саламанкой.
* * *
– Как себя чувствует Каридад?- каудильо, лично приехавший в госпиталь, чтобы справиться о её здоровье, спрашивает доктора, который стоит возле Оли.
– У пациентки сердечный приступ, ей необходим полный
– Если вам что-то понадобится, доктор, дайте знать в любое время дня и ночи.
'Чёрт, чёрт, чёрт,- опускает глаза девушка,- задание под угрозой срыва. Хоть мне и строго-настрого приказали не высовываться, но делать нечего'.
– Каудильо,- густо краснеет Оля,- могу я поговорить с вами наедине?
– Конечно, Монсеррат,- брови Примо де Риверы взлетают кверху.
– Могу предложить свой кабинет, квудильо,- просовывается вперёд главный врач.
– Мама перед нашим отъездом в Саламанку,- начинает девушка, дождавшись когда закроется дверь,- сказала мне, что везёт с собой очень важное письмо для вас, каудильо. При этом она три раза повторила, что это письмо должно попасть только лично в руки так, чтобы о его существовании никто больше не знал.
– От кого это письмо?- подозрительно щурится он.
– Я не знаю, каудильо. Мама сказала, что если с ней что-то случится, то письмо должна передать я.
Девушка щёлкнув защёлкой сумочки достаёт сложенный вдвое простой конверт, разрывает его и достаёт несколько листков бумаги.
– Читайте, Монсеррат,- Примо де Ривера поспешно делает шаг назад,- нет, взгляните сначала на последней странице кто подписал письмо.
Оля морщит лоб, неловко перебирая листки.
– Генерал Ласаро Карденас,- наконец произносит она, найдя нужное место,- а кто это?.
– Спасибо, Монсеррат,- Примо де Ривера почти вырывает письмо из рук девушки и, отойдя к столу, буквально впивается в его текст.
'Прочитал один раз, начинает сначала,- Оля продолжает играть дурочку, то открывая, то закрывая пудреницу,- а подумать и в самом деле есть над чем... Экс-президент Мексики, один из лидеров правящей Мексиканской революционной партии предлагает посредничество в урегулировании конфликта. Казалось бы почему это надо делать тайно? Ответ прост - Мексиканская революционная партия поддерживает Республиканцев в Испании, входит в один из осколков Второго Иинтернационала. Иметь дело с ним Примо де Ривере не 'по понятиям'. Тут в ИНО всё правильно рассчитали, вот только чуточку припозднились, если бы не случай, Гиммлер бы нас опередил. Или всё было под контролем? Вполне возможно - слили в последний момент инфу немцам, что на аэродроме в Саламанке готовится покушение и вся недолга. Не ясно также насколько для каудильо эти 'понятия' незыблемы. Чтобы помочь ему сделать правильный выбор в текст послание включена жирная наживка - 34 зерновоза, гружёных канадским зерном, ждут решения каудильо по вопросу: станет ли он оказывать Гитлеру военную поддержку в возможной агрессии Германии против Испании'?
– Когда генерал
– Мы с мамой рассчитывали выехать в Лиссабон во вторник, там нас должны встретить на вокзале, где мы передадим ответное письмо.
В этот момент раздаётся вежливый стук, каудильо лёгкой походкой подходит к двери и открывает её. Референт лидера Фагаланги, просунув голову в образовавшуюся щель, что шепчет ему.
– Синьоритта,- Примо де Ривера возвращается к девушке,- вы наверное хотите вернуться к своей матери?
– Да, конечно, но до этого мне надо ненадолго съездить в гостиницу...
– Я распоряжусь,- референт без слов понимает каудильо.
* * *
– Монсеррат,- на выходе из отеля девушку окликает одетый в парадную форму Хорхе, шеф-пилот каудильо.
– Тебе удалось?- подбегает к нему Оля.
– Это было трудно,- раздувается от гордости лётчик,- сегодня после вас на аэродром прибыл запасной 'Юнкерс-52' с важным эсэсовцем Винцером, который вместе со своими людьми перевернул весь аэропорт. Оказывается, пере самым прилётом рейхсфюрере им сообщили, что на Гиммлера готовится покушение. Отныне и до окончания визита проход на аэродром будет по спецпропусам, но я его для вас получил, как для родственницы каудильо.
– Так значит завтра с утра мы с вами полетаем?- девушка хватает пилота за руки.
– Полетаем,- важно кивает он,- может быть мы...
– Отлично!- Оля чмокает его в щёку,- заезжайте за мной в отель в семь.
– ... сейчас поужинаем где-нибудь,- бормочет Хорхе, провожая взглядом стройную фигурку девушки, перед которой распахивается дверца лимузина каудильо.
* * *
– В первый раз вижу молодую девушку, которая так хорошо управляет самолётом,- шеф-пилот, спустив лесенку из люка, молодцевато спрыгивает на землю и подаёт Оле руку.
– Говорила же тебе, что я уже три года как получила лицензию пилота,- её взгляд скользит по соседней площадке, где крыло к крылу стоят два огромных трёхмоторных самолёта со свастикой на киле.
– Вы, Монсеррат, определённо самая необычная девушка, с которой я когда-либо встречался,- влюблённым взглядом глядит на неё Хорхе,- надеюсь, что теперь-то я заслужил ужин с вами?
– Заслужил-заслужил,- смеётся Оля, её острый взгляд фиксирует расположение охраны и пулемётных точек на аэродроме,- а как насчёт ещё полетать перед ужином?
– Увы, вряд ли удастся. По прогнозу после обеда будет сильный дождь. Поэтому даже отлёт Гиммлера отложен до завтрашнего утра.
– Но после, Хорхе, мы снова летим? - Ну конечно летим, как я могу вам отказать?
* * *
– Мне кажется, каудильо,- Гиммлер снимает очки и начинает массировать покрасневшую переносицу,- что Германия вправе рассчитывать на вашу более активную помощь. В особенности после того разгрома, который мы учинили англо-французским войскам в Европе. Само существование англо-французского союза, который был главной угрозой Испании в течение последних двух веков, поставлено под сомнение. И заплачено за это, заметьте, было германской кровью.