Война. Часть 4
Шрифт:
Рука машинально выводит 'оплатить', а мысли вновь скатываются к реактору.
Авария, произошедшая в 1957-ом в 'Уиндскейле'- главный аргумент, который заставляет сомневаться в правильности 'воздушного' выбора. Заложенный в конструкцию реактора принцип охлаждения предписывал его работу при сравнительно низких температурах до 150 градусов. Делалось это для того, чтобы избежать взаимодействия топлива и элементов конструкции реактора с кислородом воздуха при более высоких температурах, при которых увеличивалась вероятность возгорания урана в случае разгерметизации топливного элемента. Уже тогда
Процесс 'распухания' кладки активной зоны реактора идёт одновременно с накоплением в ней избыточной энергии, которая дремлет до поры до времени в графите в виде 'вакансий' кристаллической решётки. Само собой, процесс возникновения дефектов и вакансий происходит и при более высоких температурах, чем рабочая, но с её дальнейшим повышением набирает силу противоположный процесс, который компенсирует возникающие дефекты в кристаллической решётке графита. Связан он с большей подвижностью этих дефектов и вакансий и чем-то напоминает взаимоуничтожение электронов и дырок в полупроводнике.
Принцип 'залечивания' дефектов кристаллической решётки, который называется отжигом графита, заключается в том, что структура графита, претерпевшая изменение под действием облучения, восстанавливает своё первоначальное состояние при нагревании графита выше температуры облучения. При этом высвобождается накопленная графитом скрытая энергия, однако этот процесс, в частности в 'Уиндскейле', имеет одну важную особенность. При температуре отжига в небольшом интервале около 200 градусов наблюдался пик энерговыделения, при котором могла быть превышена теплоёмкость графита. В этот момент мог произойти быстрый, почти мгновенный саморазогрев графита, который в каждом конкретном случае определяется условиями теплоотвода и облучения.
Отключение продувки воздуха на 'Уиндскейле' при восьмом с начала эксплуатации отжиге и привело в итоге к аварии, которая поставила крест на данном типе реактора. Хотя в реакторах с водяным охлаждением также может произойти подобный и даже более опасный, связанный с тепловым взрывом, инцидент, например, при останове прокачки теплоносителя через активную зону на остановленном реакторе.
'Простое ведь правило - не останавливай прокачку теплоносителя и всё будет хорошо! Не зря же писал Курчатов в журнале, передавая пульт управления сменному персоналу реактора за десять лет до аварии в Уиндскейле и почти за сорок до Чернобыля: 'Начальникам смен! Предупреждаю, что в случае останова воды будет взрыв. Поэтому ни при каких обстоятельствах не допускается прекращение подачи воды''.
Королевство Югославия, Белград,
Парк Калемегдан,
15 марта 1941 года, 13:00.
'Неплохо Мустафа выбрал место для встречи',- Оля останавливается у небольшого кафе, достаёт из сумочки пудреницу с зеркальцем и намётанным взглядом пробегает по редким фигурам посетителей, рассыпанным на мокрых аллеях парка и удовлетворённая увиденным, сворачивает на дорожку,
– Так вот ты какая, 'Ольга',- не может сдержать восхищения невысокий худощавый мужчина лет пятидесяти в дорогом твидовом пиджаке, поднявшийся при её виде из-за столика у окна,- наслышан, наслышан...
– А я думала,- шепчет Оля на ухо Мустафе, жеманно целуя его в щёку,- что после 'Копенгагена' наши резиденты стали меньше судачить друг с другом на досуге о своих агентах. Тёмное лицо Голубича идёт бурыми пятнами - задержание датской полицией четырёх работников центрального аппарата Разведупра и десяти иностранных агентов, где они собрались, чтобы 'повидаться с друзьями' - для него самого едва не закончилось арестом.
– Надёжное,- бычится Мустафа,- хозяин - мой человек, а больше здесь никого нет, если не считать охраны на улице. Можете говорить спокойно.
– Охраны? Не заметила никого, снимаю шляпку,- примирительно улыбается Оля,- отличная работа, товарищ Исмет. Тогда сразу к делу.
– Турску кафу тэ кисела воду, Мухамет,- овладевает собой Мустафа, делая знак хозяину кафе.
– Отличный кофе,- Оля тут же запивает водой жгучий напиток,- Исмет, мне нужна ваша помощь. Я знаю, что инстанция поставила перед вами задачу помогать мне в поиске дневника Розенберга, но я прошу вас не ограничиваться только этим. Вы наверняка уже знаете, что руководство страны готовиться к подписанию протокола о присоединении Югославии к Тройственному союзу?...
Голубич кивает, затягиваясь сигаретой.
... По моим данным,- продолжает Оля, опустив глаза,- сразу же за подписанием протокола, которое произойдёт в течение несколких дней в Вене, в Белграде случится военный переворот под руководством генералов Симовича и Мирковича...
Мустафа продолжает молча курить.
– Известно также, что они держат постоянную связь с английским посольством в Белграде с неким представителем Службы Специальных Операций, которую в Лондоне возглавляет Хью Долтон...
– Его зовут полковник Том Мастерсон, он занимает должность временного секретаря посольства,- снисходительно усмехается Мустафа,- ты не удивляйся, у меня есть свой человек в английском посольстве. Насчёт Симовича и Марковича твои сведения верны, только вот о том, что переворот случится так быстро ему ничего не известно.
– Эти сведения получены из Лондона,- Оля старательно подбирает слова,- Черчилль на днях прислал радиограмму послу в Белграде, в которой прямо говориться, что 'нельзя отбрасывать ни одну из альтернатив наших действий, поскольку власти Югославии уже приняли решение о подписании протокола'.
Глава нелегальной резидентуры удивлённо глядит на собеседницу:
– Вчера Мастерсон тайно встречался с генералом Симовичем...
– ... На этой встрече,- подхватывает фразу Мустафы Оля,- Симович заявил, что подготовка к перевороту завершена, он состоится на второй день после подписания протокола, когда югославская делегация вернётся в Белград. Симович отдаёт себе отчёт, что переворот может привести к войне, но считает что такой исход предпочтительнее нынешнего положения вещей. Кроме того он надеется на помощь Великобритании войсками, оружием и продовольствием...