Война. Часть 4
Шрифт:
Полпредство СССР в Великобритании,
2 апреля 1941 года 11:00.
– Этот дом один из лучших в нашем квартале,- Майский останавливается перед входом в высокое трёхэтажное здание полпредства,- хотя он и зовётся в Лондоне 'кварталом миллионеров'. Заполучить его мне удалось только благодаря тому, что англичане очень суеверны. Дом имеет почтовый номер - 13, хотя если вы заметили, товарищ Чаганов, в соседние дома 11 и 15 попали немецкие бомбы, а моему повезло.
Размашисто жестикулирует полпред, указывая на каменное
– При этом пострадал наш садик, но не из-за этих ужасных бомбёжек 'большого Блица', которыми германцы терроризировали Лондон в течение 57 дней и ночей. Пострадал он в основном из-за английских строителей, строивших под ним бомбоубежище.
В воздухе вновь рассыпался мелкий прерывистый смех Майского, а его глаза бегают по нашим с Олей лицам, пытаясь понять какое впечатление производят его шутки, а руки то и дело то и дело оглаживают усы и бородку 'а ля Троцкий'.
'Нервничает что-то Иван Михайлович, навоображал себе наверное о цели моего визита в Англию'.
– Здесь у нас актовый зал,- несётся впереди хозяин, пересекая просторный зал с двумя рядами окон один над другим, отделанный тёмным резным дубом и опоясанной лестницей, ведущей на балюстраду,- тут же мы устраиваем приёмы по случаю государственных праздников. Далее кабинеты полпреда, первого секретаря и советника. Этот белый зал мы приспособили для малых приёмов...
'По размерам вроде не уступает актовому... И в самом деле 'обангличанился' товарищ Майский, как 'сигнализируют' на него 'неравнодушные' сотрудники посольства, которых он 'загнал' на третий этаж и на чердак. Сам же с женой расположился в трёхкомнатных 'аппартаментах'и жалуется на тесноту... Ну да я не за этим сюда приехал, пусть этим товарищ Молотов занимается'.
– Анечка,- жена полпреда быстро реагирует на нервный взгляд супруга,- не хотите посмотреть наш зимний сад? Там есть пальмы.
– С удовольствием, Агния Александровна,- живо откликается на её предложение Оля.
– Что-то я заболтался совсем, товарищ Чаганов,- деланно конфузится Майский, несмотря на свой возраст легко поднимаясь на несколько ступенек вверх,- вы же не за этим летели за три моря, в моём кабинете будет удобно поговорить... Нет-нет, в моём личном кабинете, он на втором этаже.
'Всюду старинная мебель, мраморные столы, художественные вазы... Чем-то напоминает обстановку в полпредстве у Коллонтай в Стокгольме. Что с этими меньшевиками не так'?
– Чай или кофе?- суетится вокруг меня хозяин, усаживая у окна с видом на Кенсингтонский дворец.
– От чая, пожалуй, не откажусь,- тону в мягком кресле.
– Сейчас у нас в Англии стало получше стало с продуктами, не то что было год назад...
'У нас'...
– ... Впрочем в Чекерсе, в резиденции премьера, их не было никогда, долго вас после обеда ещё мучил Черчилль?- превращается в слух Майский.
– Да нет, не особо,- с удовольствием делаю из изящной фарфоровой чашки глоток душистого цейлонского чая,- плохо то, что Чекерс находится далековато от Лондона,
– Что вы, что вы, товарищ Чаганов,- перебивает меня полпред, делая страшные глаза,- иметь во время визита в Великобританию официальную резиденцию в Чекерсе - это высший символ почёта, не всякому главе иностранного государства выпадает такая честь!
– Всё верно, Иван Михайлович, однако отложим все эти почести и церемонии в сторону, я не за этим сюда приехал. Мне нужно, чтобы вы немедленно позвонили американскому послу Уайнайту и пригласили его к себе на фуршет...
– Сейчас уже поздно, такие предложения делаются заранее, он не согласится...
– Он согласится, товарищ Майский, поверьте мне. Далее, через четверть часа мой автомобиль выедет из полпредства, он вернётся обратно около восемнадцати ноль-ноль, как раз к фуршету. Нас с супругой в автомобиле не будет, сразу после его отъезда вы через садовую калитку незаметно выведете нас в Кенсингтонский парк, где мы и погуляем до шести вечера...
– Без охраны?!- подскакивает с места полпред.
– Товарищ Майский,- добавляю жезеза в голос,- вы получили указание от наркома, что обязаны беспрекословно исполнять все мои указания? Так вот и исполняйте. Само собой разумеется, ни одна живая душа в полпредстве, кроме вас с женой, не должна догадаться, что мы покинули здание.
* * *
На выходе из парка мы ускоряем шаг и, перебежав дорогу, ныряем под арку подземки с надписью 'станция Куинсуэй'. В нос шибает резким запахом мочи и гнили. Оля суёт кулачок с мелочью в едва освещённое окошко и возвращается ко мне с двумя билетами синего цвета. Не спеша спустившись по лестнице под землю, со всех ног мчимся по грязной платформе мимо сидящих на ней на каких-то узлах людей, и последними заскакиваем в поезд, лишь в последнюю секунду избежав удара от закрывающейся пневматической двери.
– Мама, кто эти люди, почему они сидят здесь под землёй?- спрашивает девочка с лицом цвета молочной сыворотки, смотрящая в грязное окно вагона.
– Им некуда больше идти,- устало отвечает седая женщина,- в их дом попала бомба. Поезд, чуть накренившись, со скрипом ползёт по тоннелю, то и дело останавливаясь, не доехав до станции. На станции Холланд парк, не выдержав этой пытки, первыми выскакиваем из поезда.
– Ждёт,- шепчет мне Оля, найдя глазами машину американского посольства, припаркованную в ближайшем переулке,- ходу.
* * *
– Прежде, чем начать нашу беседу, мистер Че,- Гарриман вытягивает длинные ноги к пышущему жаром камину,- я хочу для себя уяснить, как согласуется подписание Россией соглашения о нейтралитете с Японией с вашей декларацией о стремлении к налаживанию более тесных отношений с Соединёнными штатами?
– Вполне согласуется, господин советник,- с удовольствием повторяю движение своего собеседника,- этот факт ставит точку в борьбе двух групп внутри советского руководства, одна из которых стремилась к присоединению СССР к Тройственному союзу, а другая - противилась этому. Вторая точка зрения победила.