Война

Андрижески Дж. С.

Видящие и их проблемы с отношениями. Иисусе.

Тензи послал мне приободряющий импульс. «Мы записываем, — подтвердил он. — И я прямо за дверью, Высокочтимый Мост, моя рука по-прежнему на кнопке газа. Гаренд в контрольной кабине готов активировать все протоколы безопасности, как я и сказал… и я только что узнал, что Анале скоро спустится, чтобы помочь нам. Ты в полной безопасности, сестра».

Ощутив, как то сдавленное ощущение в груди немного расслабилось, я кивнула

в знак принятия его посыла.

Тензи нашёл правильное слово, которое мне надо было услышать: безопасность.

Я в безопасности. Мозгом я это понимала, но мне всё равно нужно было это услышать. Скорее всего, Тензи это знал: должно быть, он и Гаренд почувствовали хотя бы часть моих мыслей через Барьерную связь в гарнитуре и конструкцию, но я и тут не возражала.

«Отлично, — послала я, выдохнув. — Спасибо. Вам обоим».

Я опять ободряюще улыбнулась одностороннему окну.

Только ощутив, что Тензи слегка расслабился на своём посту у двери, я повернулась лицом к разведчику Лао Ху. Сделав это, я увидела, что Дитрини пялится на моё тело, изучая меня с головы до пят этими мёртвыми серебристыми глазами. Не успев заговорить, я ощутила, как ещё один резкий импульс боли вышел из его света.

Он поёрзал на сиденье, сильнее притягивая меня своим aleimi, вздрагивая от разряда ошейника и противясь ему.

— На тебе нет лифчика, — заметил он, слегка охнув от ошейника. — Это для меня, драгоценная? Gaos… я так сильно по тебе скучал.

Я скрестила руки на груди, уставившись на него.

Почему-то теперь я сделалась спокойной. Откровенно отстранённой.

И всё же я не собиралась садиться на стул напротив него или подходить ближе, чем я находилась сейчас. И мне было решительно похер, какой подтекст он в этом увидит.

— Я уйду отсюда через две секунды, — сказала я ему. Мой голос прозвучал ровно, незаинтересованно — как я себя и ощущала. — Мне нужно задать тебе вопрос. Если я не получу ничего, хоть отдалённо напоминающего ответ, я отсюда ухожу. Две секунды. Ты меня слышал?

— Ты пришла повидаться со мной, драгоценная девочка, — сказал он, тяжело дыша от ошейника. — Я поражён. Прошу, подойди ко мне поближе… пожалуйста… драгоценная девочка…

Я осознала, что вместо этого делаю шаг назад и крепче скрещиваю руки на груди.

Игнорируя его слова, я встретилась с ним взглядом.

— Вот мой вопрос, брат Лао Ху…

— Что угодно! Что угодно, моя драгоценная девочка… вообще всё, что угодно, — продолжая сопротивляться ошейнику, он откинулся на спинку стула, и я осознала, что он натягивал свои цепи с тех самых пор, как увидел меня стоящей у двери. Его взгляд пробежался по мне. — Но ты знаешь цену, любовь моя. Ты знаешь цену. Ты знаешь, как сильно я хочу, чтобы ты её заплатила…

Он склонил голову, показывая на свой пах, но не отрывая от меня взгляда.

Мои челюсти напряглись.

— Ты

или кто-то другой из Лао Ху поместил что-то в мой свет? Во время одной из связующих сессий, может? В любое другое время? — я заскрежетала зубами от вспышки его света, стараясь игнорировать это. — Блоки? Какое-то средство отслеживания? Что угодно, что может по-прежнему препятствовать моему aleimi и вызывать проблемы с моим светом?

Его улыбка сделалась ещё шире, и из него вышел очередной импульс боли. Он снова смотрел на моё тело, вспоминая отдельные сцены так громко, что это явно было намеренным.

— Боги, я хочу тебя трахнуть… я так сильно хочу тебя трахнуть…

Я без раздумий развернулась и зашагала к двери.

— Подожди! — завопил он. — Подожди! Не уходи!

Я остановилась, легонько прикасаясь пальцами к L-образной ручке.

— Я же тебе сказала… две секунды. Я выразилась предельно ясно. Это время уже истекло.

Когда я обернулась через плечо, его глаза смотрели холоднее, словно пронизывали. Я видела, как он пытается думать вопреки наркотикам, решить, что сказать, чтобы я не ушла. То чувство, стискивающее моё горло, усилилось.

Я повернулась к двери и по-настоящему стиснула ручку, когда он заговорил.

— Какие именно… вещи… Высокочтимый Мост?

Я осталась стоять лицом к двери.

— Вопрос был задан ясно, Дитрини. Отвечай на него.

Очередной завиток боли выплеснулся из его света.

— Ты имеешь в виду те разы, когда моя команда разведчиков по очереди пыталась проникнуть в твой свет? Такие… вещи… Высокочтимый Мост?

Боль ударила в мою грудь, и внезапно мне стало сложно видеть что-либо.

Спустя несколько секунд, показавшихся очень долгими, я осознала, что мои глаза светятся. Я крепче сжала дверную ручку, а Дитрини издал раскатистый смешок. Не думаю, что я пыталась открыть, но дверь всё равно отворилась с другой стороны.

Там стоял Тензи, бледный как мел, с пистолетом в руке.

— …Ты имеешь в виду ночь, когда я пригласил твой класс с уроков разведки на ужин? — крикнул Дитрини, и из его света выплеснулся очередной жёсткий завиток боли. — Ты же помнишь, не так ли, любовь моя? Я также пригласил их отцов. И моих охранников, тех двух версианцев. Думаю, для твоих юных друзей это было очень познавательно. Разве не так, драгоценная…?

К тому времени мне уже приходилось прикладывать усилия, чтобы сдерживать свой свет.

Почти не видя Тензи, я прошла мимо него.

Я остановилась лишь раз, перед тем, как Тензи закрыл дверь. Я посмотрела обратно на Дитрини, наблюдая, как он триумфально улыбается мне, а его лицо озаряется тем самодовольным, знающим выражением. На долю секунды все те образы, которые я на некоторое время сумела уничтожить в своём разуме и свете, резко нахлынули обратно. Волна тошноты в моём нутре превратилась в холодную боль.