Война
Шрифт:
Король-буржуа даже не думал, указав продавать немедленно, но не указав кому.
Пока разбирались, пока писали в Париж и Каир, прошло время и английский посол уступил место следующему.
Виконт Понсонби сперва счёл огромного сфинкса частью посольского пейзажа. Сообразив, он заинтересовался вторым, и, найдя оного у французов, немедленно приобрёл, выложив четыре тысячи фунтов.
Бутенёв пришёл в отчаяние. Дело оборачивалось серьезной переплатой, и это если англичанин согласится продать. Англичанин действительно предложил продать, но продать ему второго сфинкса. Уговоры
— Но император ждёт! — в отчаянии Апполинарий схватился за голову.
— Герцог Девонширский пишет, что готов отдать за пару пятнадцать тысяч фунтов. — сообщил виконт. — Но я не уверен, что пожелаю расстаться со столь интересными вещами.
— Да ведь ваша только одна!
— Не спорю. Вы имеете право забрать своего сфинкса в любой момент. Но я прошу вас не делать этого до момента как недоразумение разрешится. Им хорошо быть вместе.
— То есть, — ухватился за соломинку Бутенёв, — вас не устроит обладание частью?
— Ни в какой мере. У сфинксов должен быть один владелец и нам с вами, дорогой друг, предстоит решить кто им станет. Я предлагаю пять тысяч фунтов за вашу статую.
Скоро и Апполинарию стало не до сфинксов. Сейчас же, собираясь в Санкт-Петербург (добрейший посол тоже не сомневался, что получит разрешение покинуть временно Константинополь), Бутенёв решился пойти ва-банк. Выкупить второго сфинкса.
Для начала, он уведомил достойнейшего виконта, что выражает тому глубочайшую благодарность и признательность за сохранение статуи, но время пришло и он забирает её.
Понсонби понял, что если желает сохранить обоих сфинксов, то действовать нужно решительно. Предложить столько, чтобы русский не отказался. Кроме того, Джон был практически уверен, что и его оппонент находится в схожей ситуации и попытается непременно купить у него второго. Всё обдумав, виконт отправил Бутенёву предложение решить этот вопрос между представителями двух держав. Лицом к лицу, путем состязания.
— То есть, Апполинарий Петрович, — уточнил внимательно всё слушавший Безобразов, — в данную минуту сфинксы находятся в английском посольстве?
— Совершенно верно, Пётр Романович.
— Что?! Мои сфинксы у англичан?! — вскричал Степан. — Да не бывать тому! Идемте, господа, идемте скорее!
— Зачем так кричать? — заметил подошедший Пушкин. Глаза его были красны.
— Как тут не кричать, Александр Сергеевич?! Мои, то есть наши сфинксы в лапах британцев!!
— Это всё-таки не повод кричать. — улыбнулся поэт.
— Тем более, что…хмм… встреча назначена на вечер. Есть время подготовиться.
— Идти могут все? — уточнил Безобразов, с сожалением поднимаясь.
— Да, в предложении сказано «представители держав».
— Замечательно, — Пётр потянулся, — вот и представим.
* автору известно, разумеется, что статуи приобрёл Рибопьер, но в этой АИ так.
Глава 9
Сфинксы. Продолжение.
Британские посольство находилось неподалёку, на той же улице. Правила приличия
— Быть может, я выйду и дойду сам, а там и вас подожду? — взмолился Степан.
— Терпи, ваше сиятельство, терпи. — Пушкин страдал не меньше, невольно радуясь раздражению графа.
— Да, ваше сиятельство, нет у нас султанской гвардии для разгона прохожих. А казакам нельзя давать воли. — заметил Бутенёв. — Меня другое беспокоит. Что задумал Понсонби, что приготовил?
Степан вдруг рассмеялся.
— Англичанин, господа, о чем здесь думать? — пояснил он остальным. — Устроит совещание, организует конференции с комиссиями, подкомиссиями и чем-то еще, чтобы головушки у нас пошли кругом. Главное — не поддаться.
— Эх, ваше сиятельство. Настроение ваше как заяц-русак скачет.
На территорию посольства пропустили сразу, и дипломаты увидели статуи едва покинув карету. Огромные величественные сфинксы внушали уважение.
— Вот так прямо и стоят?
— Что вы хотели, граф, чтобы их занесли в дом?
— Нет, но… можно накрыть чем-нибудь.
— Нет нужды, дорогой граф. Не сахарные, не растают.
Виконт лично вышел встречать гостей.
Изнутри посольство походило на типичный английский особняк, с порога вовлекая посетителей в чувство комфорта и уюта. Слуги быстро и бесшумно принесли чай.
— Что хорошо у англичан, — негромко сказал Безобразов, — так это лакеи. Вышколены идеально. Одна беда — на чай не напасёшься.
— О чем вы, Пётр Романович? — не понял Пушкин.
— Увидите, Александр Сергеевич. Как уходить соберёмся.
В гостиной присутствовало ещё два человека. Ужа известный посетителям секретарь Дэвид и один из важнейших купцов, торговый представитель британской миссии Чарли Токтон, рыжий и полный мужчина в расцвете лет.
— Я пригласил вас, джентльмены, для разрешения вопроса к обоюдному удовольствию, — начал виконт после ритуальных приветствий, — потому прошу простить мне поспешность. Мистер Токтон, — указал он на рыжего, — находится здесь как эмиссар герцога Девонширского, имеющего свой интерес в этом деле. Если у вас нет возражений.
Бутенёв быстро обдумал и согласился. Формально несложно было придраться, однако подобное могло сказать англичанам о слабости оппонентов.
— Позвольте изложить обстоятельства так, как они видятся мне, — продолжил Понсонби, — мы с вами, господин посол, являемся полноправными владельцами статуй. Я как собственник, вы как полномочный представитель собственника. Но я хочу стать владельцем второго сфинкса. То же самое желаете вы — приобрести вторую статую. И для меня и для вас обладание только одним сфинксом существенно обесценивает удовольствие от владения. Потому — нам нужно найти решение этой маленькой проблемы. Их три. Первый — владельцем становитесь вы, а я уступаю. Второй — владельцем становлюсь я, а вы уступаете. Третий — мы с вами отходим в сторону и уступаем статуи герцогу.