Война
Шрифт:
– Запомни одну простую истину... Умный человек деньги потратит на дело, а дурак их растратит на то, без чего спокойно можно обойтись. Дорогие наряды и конные экипажи, куча ювелирных украшений, роскошные балы и развлечения - это всё мишура. За всем этим зачастую прячутся глупые и недалёкие люди.
– Не хотите ли вы сказать, что наша Государыня Императрица...
– Ты орлицу с индюшкой не сравнивай!
– жёстко перебил его Лапин.
– Не хватало ещё, чтобы кто-то правительницу земли русской нищей считал! Ей
– Мы дворяне, верные слуги Её Императорского Величества! Нам тоже положено...
– не унимался молодой шляхтич, которому похоже вино ударило в голову.
– Ничего не могу сказать про ваших родителей, молодой человек, но за какие заслуги именно вам что-то положено?
– По праву рождения! И не тебе, купец, об этом рассуждать!
Собравшиеся за столом люди примолкли, а Иван Казанцев уже пожалел, что пригласил в гости этого гардемарина. И вдруг в напряжённой тишине:
– Жалко, такой хороший женщина, а отец барыга, спекулянт!!!
– процитировал Игнат, после чего громко заржал.
Лапин, который уже хотел проучить этого юнца, глядя на Игната тоже рассмеялся. Остальные ничего не поняли, а молодой шляхтич не знал - обижаться ему или нет. Вроде обидного ему ничего не сказали, но и причину смеха он понять не мог.
– Ладно, - продолжил, отсмеявшись Лапин, - сегодня у нас праздник и споры нам ни к чему. Давайте лучше выпьем за здоровье, которое не купишь ни за какие деньги!
– За здоровье Её Императорского Величества Государыни Императрицы!
– вставил своё слово шляхтич.
Все снова дружно подняли бокалы и осушили их до дна.
– А где вы будете служить, господа гардемарины?
– обратился ко всем Кощеев.
– Нас приписали к 100-пушечному линкору "Ростислав", - похвалился один из гостей.
– Неужели 100-пушек?
– наигранно удивился Игнат.
– Да! На этом корабле мы сможем победить любого врага, разнеся его суда на мелкие щепки!
Игнат подмигнул Лапину. Мужчины уже поняли, что парней немного развезло и пора приступать к следующему номеру сегодняшней программы. По знаку Ивана Андреевича в комнату вошли три музыканта и четыре молодых девушки, которых не так давно проверил доктор и сказал, что они совершенно здоровы. Вино в этот вечер лилось рекой, музыка и песни не умолкали, а ночью комнаты наполнились женскими стонами...
– Вовремя ты, Игнат, меня фразой срубил, - говорил Лапин, сидя при свете керосиновой лампы с Кощеевым в одной комнате.
Друзья нехотя перекидывались в картишки. Молодёжь давно разошлась парочками по комнатам, но кто-то же должен был контролировать
– Я, как увидел, что у тебя глаза кровью начали наливаться, решил, что кранты пришли к котёнку! А зачем праздник портить?
– Ты прав. И не доказал бы ничего, да ещё кучу проблем мог бы заиметь. Если уж в наше время дураков хватало, а тут видишь как: "По праву рождения". И ведь не поспоришь.
– Поэтому и нечего бисер перед свиньями метать. Другие два пацанёнка вроде ничего, а этот с гонором попался. Жизнь, видать, ещё не била.
– Бывает такой гонор, что: "горбатого только могила исправит". И что Иван в нём нашёл?
– Да он, похоже, сам пожалел, что пригласил этого шляхтича в гости. Конечно, гонор - это хорошо, но только, как приложение к уму.
В этот момент в одной из комнат раздались громкие женские стоны.
– Эх!
– воскликнул Лапин, - где мои семнадцать лет? Ни забот, ни хлопот и по барабану все проблемы.
– А ты чего для себя красотку не подобрал? Сейчас бы тоже развлекался...
– Вот не поверишь, Игнат, мне моей Танюшки вполне хватает. Конечно, когда слишком долго без неё, то накопившиеся пары скидываю с какой-нибудь девицей, но только лишь. А с ней реально, хорошо так и уютно. Я удивляюсь Казанцеву и Агееву. Были бы у меня такие взбалмошные жёны, то давно бы прибил нафиг. А этим нравится.
– Любовь.
– Ага, любовь... Только ты один у нас в холостяках ходишь.
– Молодой ещё, рано мне, - и друзья весело рассмеялись.
* * *
Утром все девицы ушли, а молодые люди очухались только ближе к обеду и снова собрались в столовой комнате. Вид у них был не очень. Алкогольные токсины давали о себе знать. В столовую зашёл Игнат.
– Что, сидите, грустите?
– строгим голосом заговорил Кощеев.
– И правильно делаете. Девицы-то ваши вчерашние все в церковь к батюшке пошли, венчаться хотят. А после того, что вы ночью с ними сделали, остаётся вам только одно - идти под венец.
– Да, ты что такое говоришь, Игнат?
– изумился Иван.
– А ты как хотел? Девку обесчестил и в кусты? Ишь, какой шустрый! Садись, пиши отцу письмо, проси благословения.
Сидевшие рядом юноши удивлённо смотрели то на Игната, то на Ивана. Кощеев достал несколько листочков бумаги, разложил перед всеми, поставил чернильницу и раздал перьевые ручки.
– Это всех касается. Берите ручки. Я буду диктовать, а вы пишите.
– Игнат, а может не надо?
– как-то жалобно попросил Иван.