Войны Миллигана

Киз Дэниел

— Что-то не так, Пэпи?

— Они собираются отправить меня в Лукасвилль, пока штат не найдет в округе приют, чтобы меня пристроить. Доктор говорит, я никогда не смогу обслуживать себя сам.

— Конечно же, ты можешь сам о себе позаботиться! — Воскликнул Аллен, сев рядом со стариком. — Ты хорошо здесь работаешь. Ты серьезный парень и прекрасный столяр.

— Они правда закроют клинику?

— Да, так говорят.

— Я буду скучать по Лиме.

— Что?! Ты правда будешь скучать по этой дерьмовой дыре?

— Не

по этому месту. По людям. Я еще никогда не встречал людей, подобных тебе и твоим приятелям. До вас никто никогда не пытался мне помочь. Раньше у меня никогда не было приятного повода, чтобы просыпаться утром.

Он обвел взглядом мастерскую, и движением подбородка указал на конвейер.

Никто больше не сделает для меня ничего из того, что сделали вы.

Аллен положил руку на плечо Мэссинджера.

— Эй, Пэпи, ты легко найдешь друзей! Старайся только не забиваться в себя. Выйди из комнаты и поговори с людьми. И ты увидишь, что тех, кто хочет тебе помочь, гораздо больше.

Аллен знал, что он кормит старика сладкой ложью. Пока у пациентов было, за что бороться, был общий враг, пока они готовы были умереть, чтобы улучшить условия жизни, - их объединяла внутренняя солидарность. Но теперь, как только эта война оказалась бесполезной, как только оружие бунтовщиков превратилось в куски дерева и металла, снова стало господствовать старое правило «каждый за себя».

Энтузиазм и динамизм, царивший в мастерской ОТТ, исчез.

Весь день Аллен работал за шлифовальным станком. Его волнение росло. В следующие месяцы он мог оказаться в тюрьме, но с тем же успехом его могли бросить из одной лужи дерьма в другую. Он не позволял себе думать о вероятном возвращении в Афины. Но мысли об этой вполне реальной возможности не оставляли его.

В 15:00 Ленни собирался закрыть мастерскую, как делал ежедневно. Повернувшись к окну в двери, он сообщил Аллену:

— Билли, у нас недостает одного человека.

— О чем это ты?

— Что-то не сходится. У нас не хватает работника!

Аллен ощутил странное предчувствие.

— Ты посчитал Мэссинджера?

— Нет. Когда я видел его в последний раз, он пил с тобой кофе.

— Я видел его позже, — вмешался Зак. — Он работал на ленточной пиле, на сборочной линии. Он говорил, что нигде в мире о нем так не заботились.

— Черт!

Аллен бросился к ленточной пиле.

На рабочем столе он нашел отрезанную руку.

Кровавый след тянулся к сушильне.

— Хоть бы он был еще жив! — взмолился он. — Пожалуйста!..

Но когда он открыл сушильную комнату, то обнаружил на полу окровавленное тело Пэпи Мэссинджера.

Следующим утром в отделении трудотерапии все говорили только об одном - самоубийстве Пэпи Мэссинджера.

— Интересно, кто придет на

его похороны? — сказал Ленни.

— Он покончил с собой потому что думал, что никому не нужен. Ему казалось, что ему больше нечего ждать от жизни, — пояснил Аллен.

— Хорошо бы, если б нам разрешили включить музыку на его похоронах. Как думаешь, это будет уместно?

Аллен помотал головой.

— Его положат в общую могилу, вот и все. Пэпи был здесь чужой. Никто не станет организовывать музыку на его похоронах.

— А я думаю, музыка не помешает… — объявил Ленни задумчиво.

— Даже не надейся! — отрезал Зак.

— Есть разные стили похоронной музыки, — вмешался Аллен. — Все зависит от предпочтений человека, которого хоронят.

— Черт возьми, а кто-нибудь хоть догадывается, какую музыку любил Пэпи? — спросил Зак.

Аллен задумался.

— Я знаю, какую музыку он любил больше всего.

Он протянул руку и включил ленточную пилу.

Аллен опустил голову, когда двигатель и лезвие начали вращаться, издавая пронзительный гул. Зак запустил шлифовальный станок. Друг за другом, пациенты ОТТ включили четырнадцать машин в мастерской в честь Пэпи Мэссинджера.

Они стояли молча и неподвижно посреди грохота, от которого дрожал пол у них под ногами.

Ленни Кэмпбелл сообщил Аллену, что ему осталось сделать в ОТТ лишь одно, прежде чем его отправят в тюрьму.

— Я верну должок Барбекю на Колесах.

— И как ты собираешься это сделать?

— Ты же шаришь в электричестве, Билли. Ты мог бы догадаться.

— Раньше бы я понял. Но теперь - нет.

Томми ощутил жуткий стыд за то, что не смог избежать электрошок.

Аллен посмотрел в окно. Зловещий фургон припарковался внизу у стены.

— Мы не сможем избавиться от этой дряни, — утверждал Зак. — Они договорились, что в случае жалобы и последующего расследования, им не останется ничего, кроме как переставить фургон. Нет фургона, нет доказательств. Когда они засунули Джо Мэйсона под электрошок, его адвокат подал жалобу, и пришли федералы. Но они ничего не нашли. Один из горилл увез Барбекю в город и поставил его на парковке у супермаркета.

— А если мы выведем фургон из строя, чтобы они не смогли перевезти его в другое место?

— Да, это было бы идеально, — ответил Аллен. — Может, сделаем зажигательную бомбу и спустим ее на веревке?

— Не думаю, что это сработает. Я это уже долго обдумываю, но после того, как тебя подвергли пыткам, Билли, я решил отплатить им их же монетой, в той или иной мере. И я знаю, как.

— Правда? Ты расскажешь нам о своей задумке?

Ленни показал пальцем на окно.

— Что вы видите внизу, вдоль стены, рядом с нашим окном?

— Ничего, — ответил Зак.

— Водосток, — сказал Аллен.