Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.
Шрифт:
Таким образом, правительство Бориса Годунова, несмотря на очень разумную внешнюю политику, несмотря на то, что была налажена хозяйственная жизнь страны, сделаны большие государственные запасы, упорядочена налоговая система, было мало популярно в народе. Недовольство политикой Бориса зрело во всех сословиях и было вызвано, прежде всего, «пережитками прошлого», то есть сохранением при Борисе наследия царствования Ивана Грозного в виде застенков и системы тотального доносительства. Всеобщее недовольство должно было найти выход, и оно нашло его в поддержке Самозванца».
Гумилев Л.Н. От Руси к России, с. 227— 229
Достигнутая за время царствования Федора
В 1601—1603 годы Московское государство постигло страшное бедствие: вследствие заморозков погибал почти весь урожай. Наступил неслыханный голод. Как установили в наше время ученые, причиной тому стало колосальное извержение вулкана в Южной Америке, расположенного в Перу, случившееся во второй половине 1600 года. Он изверг в атмосферу Земли огромное количество пыли, пепла и сернистого газа. В результате произошли глобальные изменения климата. Натерритории Московской Руси в 1601 — 1603 гг. снег выпадал в июле и августе, а заморозки случались во все три летних месяца. В результате, несмотря на все старания Годунова и его правительства, в некоторых райнах страны вымерло до половины населения!4
Кстати говоря, голод был и в Литве. Вот как повествует о нем « Баркулабовская летопись»:
«А коли вже была весна в року 1602, тот наход людей множество почали мерти; по пятеру, по тридцати у яму /хоронили/. Хворых, голодных, пухлых многое множество, — страх видети гневу Божого... Атак мерли одны при местах, на вулицах, по дорогах, по лесах, на пустыни, при роспутиях, по пустых избах, по гумнах померли. Отец сына, сын отца, матка детки, детки матку, муж жену, жена мужа, покинувши детки свои, розно по местах, по селах разышлися, один другого покидали, не ведаючи один о другом, — мало не вси померли /чуть ли не все умерли/.
А коли тот наход у ворот, албо в дому у кого стоячи хлеба просили, отец з сыном, сын со отцем, матка з дочкою, дочка з маткою, брат з братом, сестра з сестрою, муж з жоною, тыми словы мовили силне, слезне, горко, мовили так: «Матухно, зезулюхно, утухно, панюшко, сподариня, слонце, месец, звездухно, дай крошку хлеба!». Тут же подле ворот будет стояти з раня до обеда и до полудня, так то просячи; тамже другий под плотом и умрет.
Того ж року на Страстной недели во среду гром загримел велми грозный з дождем и з бурею немалою. А то был знак недобрый и праве злый, бо на десятой недели, в четверток великий, страшный был мороз: што было цветов, то все поморозил... Што было огородных речей — капуста, ботвинье, цибуля, маки, горохи, ячмень, ярица, то все мороз побил- чого в великим плачем было видети тых людей голодных, которые толко огороды были засеяли, ажитане починали».
it it it -к
Запасы хлеба в Московии были велики. Но богатые собственники — бояре и монастыри — взвинтили цены на него до того, что хлеб стал недоступен большинству населения. Вот что писал о страшном голоде свидетель описываемых событий, немец Конрад Буссов:
«Неслыханно обильная милостыня, которую он /царь Борис/ раздавал во время длившейся нескольколетподряд великой дороговизны, неспасла бедный народ от сильного голода и мора в его стране, и люди гибли тысячами. Эта дороговизна началась в 1601 году и продолжалась до 1604 года...
Но, клянусь Богом, истинная правда, что я собственными глазами видел, как люди лежали на улицах и, подобно скоту, пожирали летом траву, а зимой сено. Некоторые были уже мертвы, у них изо рта торчали сено и навоз, а некоторые (прошу прощения) пожирали человеческий кал и сено. Не сосчитать, сколько детей было убито, зарезано, сварено родителями, родителей — детьми, гостей — хозяевами и, наоборот, хозяев — гостями. Человеческое мясо, мелко-мелко нарубленное и запеченное в пирогах, т.е. паштетах, продавалось на рынке за мясо животных и пожи-
ралось, так что путешественник в то время должен был остерегаться того, у кого он останавливался на ночлег.
Царь Борис Годунов.
Портрет ней местного художника
Когда из-за ужасной дороговизны и голода начались столь страшные, бесчеловечные и в некоторых •местностях никогда не слыханые убийства и на всех улицах ежедневно стали находить множество трупов людей . умерших от голода, и об этом сообщили царю Борису. надумал он эту беду и Божью кару отвратить своей казной. И приказал у наружной городской стены, которая в окружности составляет четыре немецких мили, с внутренней стороны отгородить четыре больших площади, куда ежедневно рано утром собирались бедняки города Москвы И каждому давали одну деньгу, а их 36 идет на талер. Такое благодеяние побуждало бедных поселян бросать п покидать дома всё и бежать с женами и детьми в Москву, чтобы тоже получить эти деньги. Бедняковтам собралось такое множество, что ежедневно на них тратилось до 500.000 денег (что составляет 13.888 талеров и 32 медных гроша).
Это продолжалось все время, а дороговизна на убыль все не шла. Ежедневно повсюду на улицах по приказу царя подбирали сотни мертвецов и увозили их на таком множестве телег, что смотреть на это (легко поверить) было страшно и жутко. Мертвецов было приказано особо приставленным к этому людям тщательно обмывать, завора'чивать в белое полотно, обувать в красные башмаки и отвозить для погребения в «Божий дом» — так называлось место, где хоронят умерших без покаяния.
И з-за т акого царского милосердия на пищу бедняков, на одеяние для умерших и на их погребение в течение этой четырехлетней дороговизны из казны ушло неисчислимо много сот тысяч рублей, так что из-за этого казна сильно истощилась... Так было в одном только этом городе, а какое великое множество людей погибло за это время от голода и чумы во всех концах страны и в других городах, и все они были также похоронены на 4
счет казны».
Буссов К. Московская хроника 1584—1613. М., 1961, с. 96—97
До начала голода бочка ржи стоила на Руси 3—5 алтын (т.е. 9— 15 копеек), затем ее цена дошла до 12 рублей! Понятно, что удорожание хлеба в 800 раз сделало его абсолютно недоступным основной массе населения. Согласно подсчетам демографов-историков (например, А. Палицына), только в Москве за два с половиной года были погребены в общих могилах 127 тысяч трупов людей, валявшихся на улицах. Общее число жертв во всем Московском государстве значительно выше. Буссов называет цифру 500 тысяч, но действительно число умерших от голода во всех городах и селах не поддается исчислению!