Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.
Шрифт:
Большинство их охотно откликнулось на этот призыв. Они стали съежаться в Мугрее-во к Пожарскому. Когда кязь двинулся в Нижний Новгород, с ним уже было несколько сотен дворян, а по пути присоединились еше несколько отрядов.
В Нижний Новгород в сентябре 1611 года торжественно вошло целое войско, причем войско вполне профессиональное, состоявше издворян,детей боярских, и х б о е в ы х х о л о п о в. Все горожане вышли на улицы и приветствовали
В тот же день воинам выдали жалованье. Сотники и десятники получили по 50 рублей,
Дворянин-наемникземского войска. К0ННЫ6 ДВОрЯНб И ДСТИ
Худ. О. Федоров ООЯрСКИС — ПО 40 руб-
лей, стрельцы — по 30 рублей, боевые холопы — по 20 рублей. Следует отметить, что и Борис Годунов, и Василий Шуйский платили «государево жалованье» куда меньше. Например, стольник получал от них на весь поход только 20 рублей.173
Деньги Минин собрал немалые, но для ведения войны требовалось еще больше средств. Поэтому нижегородцы разослали по городам грамоты, объяснявшие цели и задачи их выступления, призывавшие слать воинские отряды и деньги. Грамоты вызвали во многих местах горячий отклик.
В Нижний стали приходить отряды из Коломны, Рязани, даже из городов Урала и Сибири. К ополчению (точнее, к наемному земскому войску) присоединилась часть московских стрельцов, разосланных по окраинам московским боярским правительством. Пришли со своими дружинами и родственники Дмитрия Михайловича — Дмитрий Петрович Лопата-Пожарский, Иван и Роман Пожарские — сыновья Петра Тимофеевича ГЦепы-Пожарского.
В Нижнем Новгороде в районе Благовещенской слободы был устроен пушечный двор, где к весне 1612 года отлили первые пушки.
Итак, основу наемной армии (которую мы, придерживаясь традиции, будем далее называть Вторым ополчением) составили дворяне и дети боярские, вместе со своими боевыми холопами, а также стрельцы и пушкари.174 Какая-то часть армии состояла из посадских и земскихлюдей. Известно также, что в состав земского войска вошло несколько отрядов из числа народов Поволжья (татар, марийцев, чувашей). Все эти люди получали жалованье по указанной выше четырехокладной системе.
Общая численность ополчения к моменту его выступления в поход из Нижнего Новгорода неизвестна. Некоторые косвенные данные позволяют считать, что дворян, детей боярских и боевых холопов было в нем до двух тысяч человек, стрельцов и пушкарей — около тысячи. Таким образом, профессиональное ядро не превышало три тысячи человек. Число посадских и земских людей не установлено. Можно лишь предположить, что в городе и окрестных землях вряд ли набралось более двух тысяч здоровых взрослых мужчин, имевших возможность бросить свои усадьбы и семьи, вооружиться и отправиться на войну.
Ополчение располагало пехотой, конницей и артиллерией. Оно разделялось на полки и другие подразделения. Командиров Пожарский подбирал из особо надежных людей, которых знал лично.
«Семь бояр» узнали о созыве нового ополчения еще тогда, когда князь находился в Мугреево. Как-либо помешать сбору войск они не могли. Боярской думе осталось лишь рассылать грамоты, обличавшие вождей ополчения. Бояре уговаривали патриарха Гермогена написать грамоту в Нижний Новгород с запретом
«Да будут благословенны те, кои идут на очищение Московского государства, а вы, окаянные изменники, будете прокляты».
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА МИНИНАИ ПОЖАРСКОГО
Как уже сказано, политическую программу Второго ополчения излагала специальная грамота, разосланная в конце 1611 года по всем городам Московии. Вот что в ней говорилось:
«Усобная брань в Московском государстве длится немалое время. Ус-мотря между нами такую рознь, хищники нашего спасения, польские и литовские люди, умыслили Московское государство разорить, и Бог их злокозненному замыслу попустил совершиться.
Видя такую их неправду, все города Московского государства, сославшись друг с другом, утвердились крестным целованием — быть нам всем православным христианам влюбви и соединении, прежнего междоусобия не начинать, Московское государство от врагов очищать, и своим произволом, безсовета всей земли, государя не выбирать, а проситьу Бога, чтобы дал нам государя благочестивого, подобного прежним природным христианским государям.
Изо всех городов Московского государства дворяне и дети боярские под Москвою были, польских и литовских людей осадили крепкою осадою, но потом дворяне и дети боярские из-под Москвы разъехались для временной сладости, для грабежей и похищенья. Многие покушаются, чтобы быть на Московском государстве панье Маринке с зако н о п р есту п н ы м сыном ее.
Но теперь мы, Нижнего Новгорода всякие люди, сославшись с Казанью и со всеми городами понизовыми и поволжскими, собравшисьсо многими ратными людьми,... идем все головами своими на помощь Московскому государству, да к нам же приехали в Нижний из Арзамаса смольняне, дорогобужцы и вятчане и других многих городов дворяне и дети боярские. И мы всякие люди Нижнего Новгорода, посоветовавшись между собою,
приговорили животы свои идомы с ними разделить, жалованье им и подмогу дать и послать их на помощь Московскому государству.
И вам бы, господа, помнить свое крестное целование, что нам против врагов нашихдо смерти стоять: идти бы теперь на литовских людей всем вскоре. Если вы, господа, дворяне идети боярские, опасаетесь от казаков какого-нибудь налогу или каких-нибудь воровских заводов, то вам бы никак этого не опасаться. Как будем все верховые и понизовые города в сходу, то мы всею землею о том совет учиним и дурна никакого ворам делать не дадим... #
Как будем все понизовые и верховые города в сходе вместе, мы всею землей выберем на Московское государство государя, кого нам Богдаст.
Мы, всякие люди Нижнего Новгорода, утвердились на том и в Москву к боярам и ко всей земле писали, что Маринки и сына ее, и того вора, который стоит под Псковом, до смерти своей в государи на Московское государство не хотим, точна так же и литовского короля».
Таким образом, Минин и Пожарский открыто заявили соотечественникам, что хотят избавить не только Москву, но и всю Московскую Русь от поляков и литвинов, не признают царем ни королевича Владислава, ни малютку Ивана (сына Лже-Димит-рия II либо атамана Заруцкого), ни «Псковского вора» (Лже-Дмитрия III).