Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.
Шрифт:
СкрынниковР. Г. Царство террора. М., 1992, с. 375
Давая оценку описанным выше злодеяниям, Скрынников пишет:
«В истории кровавых «подвигов» опричнины новгородский погром стал самым отвратительным эпизодом. Бессмысленные и жестокие ибиения ни в чем не повинного новгородского населения навсегда вделали самое понятие опричнины синонимом произвола и беззакония.
Приведенные факты позволяют опровергнуть точку зрения, согласно которой новгородский разгром был связан с объективной необходимостью ликвидации феодальной
Подлинными «героями» грандиозного политического процесса, известного под названием новгородского изменного дела, были выходцы из старомосковской знати (Данилов, Волынский, Бутурлин), новгородские
помещики, приказные люди. Они принадлежали к тем социальным слоям и группам, считать которых носителями традиций раздробленности не
представляется возможным».
СкрынниковР.Г. Царство террора. М., 1992, с. 376
Что касается подлинных причин жуткого карательного похода царя Ивана против своих подданных, то об этом Скрынников говорит следующее:
«Одной из пружин новгородского «дела» были корыстные расчеты опричной казны. Непрекращавшаяся война, содержание опричного корпуса и дорогостоящее опричное строительство требовали от правительства чрезвычайных расходов. Между тем государственная казна была пуста. Податные поступления упали во много раз из-за неурожая и голода, поразившего страну в конце 60-х гг. Испытывая сильную финансовую нужду, правительство все чаще обращало свои взоры в сторону обладателя самых крупных денежных богатств — церкви.
Опричнина не осмелилась использовать низложение Ф. Колычева /митрополита московского/для секуляризации богатств митрополичьего дома. Но суд над митрополитом нанес сильнейший удар по престижу и влиянию церкви. Этим обстоятельством и воспользовалось опричное руководство, решившее наложить руку на ее богатства. Сфабрикованное в опричнине новгородское «изменное» дело послужило удобным предлогом для ограбления новгородско-псковского архиепископства.
Секуляризация монастырских и церковных сокровищ явилась едва ли не главным содержанием опричного похода на Тверь, Новгород и Псков. «Государев разгром» надолго подорвал влияние и могущество крупнейшей в стране новгородско-псковской епархии. После низложения митрополита Филиппа и суда над архиепископом Пименом русская церковь надолго лишилась того влияния, которым она пользовалась ранее.
Благодаря секуляризации сокровищ новгородской церкви, а также ограбления посадского населения Твери, Новгорода и Пскова опричное правительство смогла разрешить свои финансовые затруднения и получить средства для продолжения дорогостоящих затей».
Скрынников Р.Г. Царство террора. М., 1992, с. 378—379
Общий итог посягательств на Новгород московских государей Ивана III, В асилия III, Ивана IVмы подведем тоже словами Руслана Скрынникова:
«Новгород был древнейшим русским городом. Он избежал упадка в период раздробленности и не был разгромлен татарами во время Батыева нашествия. Его самобытная
ПЕРЕМИРИЕ МОСКВЫ С ЛИТВОЙ (1570 г.)
Ресурсы Московского государств за десять лет войны истощились. Поэтому Ивану Васильевичу, несмотря на все его безумства, пришлось пойти на перемирие с Литвой. В конце декабря 1569 года, по приглашению царя, в Москву прибыли послы Речи Посполитой, полякЯн Карташинский (или Кротошевский) и литвин Николай Тавлош (минский каштелян).
Стороны опять спорили о Полоцке и опять не пришли к согласию. Дело дошло до того, что царь, в нарушение этикета, лично встретился с послами. Но лишь для того, чтобы в весьма длинной речи рассказать им по порядку историю отношений между Москвой и Литвой и сделать вывод, что в войне виноват не он, а Сигиз-мунд II Август.
Как бы там ни было, шведская угроза вынудила Ивана IV стать более сговорчивым. 22 июня 1570 года в Москве было подписано соглашение сроком натри года. По его условиям за сторонами остались те земли, которые они контролировали в тот момент. Литва потеряла Полоцк и земли к северу от него, а также Озерище (Езерище) и Усвят (Усвяты) в Витебской земле.
Для присутствия на ратификации договора в Вильно царь направил двух послов, князей Канбарова и Мещерского. Послам была выдана секретная инструкция, что делать в случае смерти короля:
«Если король умрет и на его место посадят государя из иного государства, то с ним перемирия не подтверждать, а требовать, чтоб он отправил послов в Москву. А если на королевство сядет кто-нибудь из панов радных, то послам на двор не ездить. А если силою заставят ехать и велят быть на посольстве, то послам, вошедши в избу, — сесть, а поклона и посольства не править, сказать: «это наш брат: к такому мы не присланы; государю нашему с холопом, с нашим братом, не приходится через нас, великих послов, ссылаться».
СОЗДАНИЕ ЛИВОНСКОГО КОРОЛЕВСТВА И ОСАДА РЕВЕЛЯ (1570 г.)
Стремясь заручиться нейтралитетом Дании и поддержкой хотя бы части ливонского дворянства в войне против Швеции, Иван решил создать в Ливонии марионеточное королевство. Он не сам додумался до такой идеи. Ее подсказали двое пленных
ливонских дворян — Иоганн Таубе и Эккерт (или Эйлерт) Крузе, вошедшие к нему в доверие.*
Сначала выбор Ивана пал на бывшего ливонского магистра Фюрстенберга. В 1567 году он велел доставить к себе этого старика из Любимова и сказал ему:
«Мы хотим пожаловать тебя и опять посадить тебя в Лифляндии. Только ты должен свято обещать и скрепить присягой, что ты завладеешь и всем остальным: Ревелем, Ригой и Финляндией, всем, что принадлежало твоей бывшей державе. После тебя в нашей прародительской вотчине, простирающейся до Балтийского поморья, будет править молодой магистр Кетлер».
Фюрстенберг сказал в ответ великому князю: «Того я не слыхал и не ведал, что Лифляндия до морского берега Остзеи твоя прародительская вотчина». Однако великий князь возразил: