Войсковая разведка
Шрифт:
Длинный долгий гонг. Протяжный, вибрирующий. Странно знакомый. И смешок, приятный, очаровательный смешок, полный жизни и задора. Ладар постоял, наконец распахнул глаза — и встретился взглядом с обитателем храма. Женщина, полная жизни — литые грудь и бедра, тонкий стан, нежная кожа, густые волосы. Она словно только-только вошла в период зрелости, вобрав в себя всю силу окружающего мира. И лишь глаза не позволяли поверить в юность стоящей перед ним — глубоко проникающий, мудрый взгляд Матери, давшей жизнь не просто нескольким отпрыскам — целым народам. Сипал поневоле опустил голову, признавая старшинство и мудрость
— Очень интересно! Подобные тебе практически никогда не осмеливались появляться в моих храмах. Просто потому, что шансов уцелеть у них не было. Зачем ты здесь?
Ладар замялся. Кто перед ним? Богиня? Но он не верил в богов. Если прав их местный священник и есть какой-то Единый, то кто это?
— Меня вела судьба. А ты — ангел?
Беззаботный, легкий смех.
— Уж тому, кто смог сделать несколько собственных шагов по путям жизни и смерти, не пристало верить в бородатые сказки.
— Ты богиня?
— Тебе обязательно нужно подгонять все под затасканные штампы? — Женщина спокойно улыбнулась, став сразу намного мудрее и величественней. — Я жизнь, я мир вокруг тебя, я — то, что позволяет тебе появиться на свет. От меня уходят, чтобы попытаться изменить мир и измениться самим. Ко мне же и возвращаются.
— Ты природа?
Насмешливый, лукавый взгляд.
— И природа тоже.
— Прости, Великая, но я не понимаю. Если от тебя уходят и к тебе возвращаются, то ты — и жизнь, и смерть?
— Нет. Пути смерти — не мои пути. Сказки о том, что все души живут вечно — это лишь повод не бояться оценивающих тебя темных привратников. Я принимаю тех, кто достоин, чтобы дать им возможность стать кем-то еще. Все же остальные…
На руке женщины возникла светящаяся фигурка Ладара — полупрозрачная, поблескивающая искрами — и рассыпалась, тая во мраке стен.
— Сказки о вечной жизни после смерти придумали те, кто ее боится. Жизнь, даже полная мук, кажется им более предпочтительной, чем небытие. Но тут все просто: недостойный жить просто умирает.
— То есть не возвращается к тебе? — Сипал поклонился стоящей перед ним. — Я понимаю, что и близко не приблизился к сути мироздания, и не собираюсь кричать, что постиг все тайны вселенной… Но я начал понимать, что же такое жизнь. Ты — второй инструмент Творца.
— Первый, если говорить о Творчестве. — Женщина недовольно прикусила губку.
— Прости, Великая, конечно, первый. — Ладар вновь поклонился, скрывая улыбку. Но, выпрямившись, уловил печальный — и одновременно понимающий взгляд. Смутившись, он покраснел и вновь услышал задорный смешок.
— Пожалуй, столь забавному созданию я найду применение. Ты пользовался силой Творца?
Ладар вспомнил странный остров и усыпальницу со светящимися костями.
— Разве что слабой и искаженной. Я никогда не видел Его.
Женщина понимающе усмехнулась.
— Представь, но и я тоже. Акт Творения этого мира закончен, и он ушел дальше, оставив нам часть своей силы, чтобы мы могли совершенствовать его и совершенствоваться сами. Впрочем, об этом мало кто догадывается, и почти никто не задумывается.
Ладар, потрясенный, поклонился. Только что все его представления о мире рухнули, осыпав его сверкающими осколками красивых сказок.
— Ты назначишь мне испытания?
Стоящая перед ним задумалась, затем тихонько вздохнула.
—
Тропа кончилась, мелькнула светлой дорожкой — и свернулась, скрывшись в толще камня. Ладар прислонился к ставшей монолитной стене, оглядываясь по сторонам и мысленно застонал. Огромные, вертикальные стены вздымались верх, образуя отвесный колодец. Гигантский, с узким выходом вместо вершины, старый кратер, в котором наверняка прохладно летом и тепло зимой. И в центре его сидел самый большой дракон из тех, что видел Ладар. Полностью черный, покрытый тускло поблескивающей чешуей, где каждая чешуйка была размером с башенный щит. С темными зрачками, в глубине которых теплился еле заметный огонек. Огромная, с большую телегу, голова неподвижно нависала над человеком.
Бежать? Куда? Полностью закрытое пространство. Линии судеб и жизни спокойны и никуда не ведут. Конец? Дракон молчал, лишь смотрел на сипала равнодушным взглядом, одинаково готовый и к молниеносному действию и к многодневной, отрешенной неподвижности. Он ждал. Чего?
Ладар смотрел на неподвижную, словно каменную громаду, на узкий, змеиный зрачок и вспоминал тролля. А что, если? Нить судеб дракона… такая же тонкая и почти эфемерная, как у его собратьев. Незнакомый, изящный узелок, но скользнуть по нему намного сложней, чем по корявому узлу тролля. Почувствовать мир, себя, воздействия этого мира в себе — и уловить нити, соединяющие с темной громадой. Уловить, пройти по ним, и ощутить, как мир влияет уже на него… скользнуть вглубь, выискивая сознание, готовясь, к сопротивлению, к боли, к смерти, но не к сварливому:
— Человек? Почему человек? Хотя… говорят, у тебя есть крылья? Подними руки, дай глянуть.
Машинально, еще не понимая, с кем общается, Ладар вытянул кисти вверх и в стороны. Черная голова тут же придвинулась, почти уткнувшись в замшевые складки.
— Интересно. Кто бы это ни придумал — у него есть стиль. Крылатый человек… может, ты и не так плох, как все остальные. Но я решительно не понимаю, чем ты можешь помочь.
— Я тоже. Хотя я, собственно, и не могу представить, чтобы ваше племя могло нуждаться в заступнике. Мне кажется… обидеть вас достаточно проблематично!
— Обидеть! — Дракон заухал. — Ну ты и скажешь! Что ты знаешь о драконах?
— Ничего. Там, где я жил, о них… то есть о вас, практически не говорили. Вроде как вы заселили этот мир вторыми после эльфов…
— Вторыми!!! — Дракон гневно фыркнул, выбросив клуб пламени. Ладар торопливо пригнулся, спасаясь от опаляющего жара.
— Неужто кто-то в здравом уме поверит, что тонкие, хрупкие создания, не умеющие делать ничего по-настоящему мощного и сильного, только и способные целыми днями ныть о своей исключительности, могут быть первыми? И почему? Только потому, что они написали несколько религиозных книжек на эту тему? Да, на это они способны — играть на скрипках, писать книжки. Их сапоги превосходны, а умением торговаться они могут поспорить и с гномами. Но уметь красиво говорить — не значит уметь делать то, о чем говоришь. Первыми всегда были и будут воины, мастера, творцы!