Войсковая разведка
Шрифт:
— Никак! Я шел на удачу — и по интуиции. — Ладар устало повернул глаза к солнцу, ловя теплые лучи. Как бы ни улыбалась Илис, но малейшая ошибка легко могла стать последней.
— Ну, не хочешь говорить — не нужно. — Маг явно не поверил собеседнику. — Только хочу напомнить о нашем споре. Ты еще не набрал мха.
Сипал устало поискал глазами. Небольшая лопатка нашлась у самого подножия, среди останков незадачливого штрафника. Торопливо оттерев ее от крови куском мха, он направился к вершине, где рос самый сильный, самый густой мох.
— Какое кощунство портить льех кровью какого-то преступника! — донеслось в спину. Ладар
— Ваш льех растет на крови, кровью и питается. Так что не волнуйтесь — он не испортится!
Трижды сипал поднимался на вершину и спускался обратно, неся огромные пласты вырезанной земли с растущим на ней мхом. Во время второй ходки к нему присоединился Вакенши, вынырнувший из тумана телепорта. Пожилой маг встал рядом с молодым, недоуменно косясь на выставленную на полную мощность защиту, но ничего не сказал.
С гномом дело пошло веселей. Львиную долю груза он взял на себя, буквально скрываясь под пластами грунта. Ладару оставалось лишь максимально осторожно взрезать льех, придирчиво выбирая места, иногда отходя в сторону, чтобы как можно тщательней выбрать место для пересадки. Небольшой магический глаз, крутящийся над головой и изучающий каждое его движение, старался не замечать. Запретить магам наблюдать за его действиями он никак не мог.
— Ну, и как сажать твой мох будем? — Вакенши, убедившись, что маги, доставив гвардию обратно в лагерь, а их двоих — на экспериментальное поле короля Родерика, отправились обедать, и не подумав предложить еды им двоим, вначале вскипел, но тут же успокоился, вытащив из своей сумки, с которой никогда не расставался, изрядный ломоть завернутого в промасленную кожу мяса, каравай хлеба и пучок зелени.
— Откуда богатство? — Ладар тут же потянулся к вялому пучку приправ.
— Да, тут мимоходом в одной деревушке были… Там и разжился.
— Что, просто так отдали? В деревнях нынче голод! — Сипал хитро прищурился.
— Ну, деревня деревне — рознь. В этой чумы не было, подростков много, с голоду не пухнут. Мужиков, конечно, нет… зато река под боком! Знаешь, как они были рады снастям, выкованным гномами? — Вакенши хитро прищурился. — Они мне за них козу давали, жаль, Айяр наотрез отказался помочь мне ее в телепорт сунуть, вырвалась, зараза, да была такова.
Вак пригорюнился, между делом доедая остатки хлеба и мяса. На коже остался один бутерброд, отрезанный им для Ладара. Впрочем, нужно отдать должное хозяйственному гному: ломоть и хлеба, и мяса был изрядным.
— Ну, так как мох сажать-то?
— Нужно будет аккуратно разделять его на части… так, чтобы не повредить корней. И сажать в неглубокие ямки, рисуя вот такую руну. — Сипал неспешно начертил на земле замысловатую вязь кончиком ножа.
Вак прищурился, внимательно изучая рисунок.
— Теперь понятно, зачем тебе я. Углядел там, у Звездной скалы? Сильная руна, но на земле и для посадки ее нужно рисовать по-другому. И все равно она будет незавершенной.
— Мы активируем ее кровью. И — вот этим. — Ладар аккуратно встряхнул фляжку. В ней тихонько стукнул о край кристалл маны. Но Вакенши не был бы гномом, если
— Хм, оставил один себе? И где намерен его расположить?
Ладар примерился — и ткнул ножом в центр руны!
— Нет, ну деревня! — Вак торопливо отобрал у смакующего бутерброд сипала нож и принялся по новой за рисунок, стирая старые линии и проводя новые. — И вообще, если ты хочешь поместить источник магии в руне, он должен быть не в центре рисунка, а в центре магических линий руны, вот здесь…
Два часа они вдвоем — один ножом, второй хозяйственно захваченной лопаткой наносили руну на вершину холма. Два часа аккуратно переносили мох на новую землю. И еще час — как можно более точно устанавливали кристалл в центре полученного рисунка. И пять минут стояли, сжав ножи, над законченным контуром, проверяя все на предмет ошибки. Наконец, два взмаха — и два ручейка полились на замерцавший кристалл, затем по еле заметным канавкам, к одиноким и разрозненным островкам чуть светящегося мха. Наконец, уставшие, они спустились, чтобы сесть у подножия холма, глядя на закатное небо, на темнеющие облака — и чуть заметное розовое свечение, и не думающее утихать.
— Кажется, у них получилось. — Молодой маг, выйдя из телепорта, в изумлении застыл. Пожилой улыбнулся, легко и радостно, занес ногу на холм, но повернувшись, одними глазами спросил разрешения у Ладара. Тот, поколебавшись, кивнул. Маги торопливо поднялись на вершину — и застыли, изучая увиденное.
— Как думаешь, поймут что-нибудь? — Ладар лениво глядел в небо, лишь краем глаза наблюдая за суматошно шагающими вокруг льеха магами.
— Не-а. От руны мало что осталось, а даже если что-то и осталось — таких рун они не знают. Кристалл, конечно, углядят, но на что тот завязан и как работает — не поймут. Просто потому, что не рискнут ставить эксперименты, мох для них — это святое. А вот тебя будут допрашивать, долго и дотошно. Ты опять влез в самый центр проблемы.
Ладар покачал головой.
— Не думаю. Фактически признаться в том, что какой-то воришка, недоучка, сумел то, что не сумели архимаги?
— Они могут признаваться или не признаваться, спорить до хрипоты или даже лупить друг друга посохами. — Вак ухмыльнулся. — Но, надеюсь, они не будут отрицать очевидного?
Он кивнул в сторону холма.
— Как раз это самое простое. Вариант первый — нам просто несказанно повезло. Вариант второй — умные архимаги все подготовили, мы пришли на готовенькое, все получилось бы у кого угодно. Вариант третий — мы случайно попали в тот небольшой срок, когда мох вообще можно пересаживать. Скорее всего, каждый будет отстаивать какую-то из подобных версий, потом найдется умник, который их все перемешает, объединив в одну — и выдаст как истину, окончательную и бесповоротную.
— Откуда такая уверенность? — Гном недоуменно посмотрел на человека, не в силах понять логику этого суматошного племени. Столько версий — вместо того, чтобы удовольствоваться истинной!
Ладар пожал плечами.
— Мой первый учитель рассказывал мне, как пишется история. Примерно так же: истина никому не интересна и опасна, каждый талдычит свою версию лжи, приукрашивая ее до тех пор, пока она не станет совсем иллюзорной. Потом найдется умник и состряпает что-то более-менее правдоподобно выглядящее для будущих поколений — на чем все и успокаиваются.