Войти в роль
Шрифт:
— И ты взял их на поруки?
— Да. Но поставил два условия. Первое — чтобы никто не знал об этом, даже моя семья, и второе — развод с Эйбл. — Эйрин была потрясена. — Все это обошлось мне недешево, но куда дороже чувствовать себя подставным дурачком. — Кривое подобие улыбки отразилось на его грустном лице. — Я понял, что дело не в качестве противозачаточных средств, она просто никогда их не употребляла. Это был прием, чтобы манипулировать чужой жизнью и добиваться своих целей. Вот почему я хочу иметь надежный барьер между нами. Я не слишком верю в порядочность любых ее
— Скажи мне, Дэниел, как ей удалось провести тебя? Я имею в виду не таблетки, а чувства. Она что, такая хорошая актриса? — Воцарилось долгое молчание. Только крики птиц и шум морской волны, разбивающейся о скалы, доносились до них. Может, она полюбила тебя на самом деле, независимо от ее планов? — предположила Эйрин едва слышно.
— Да, она так и сказала.
— А ты не думаешь, что вы могли бы любить друг друга несмотря на то, что она сделала?
— Нет, не думаю, — ответил Дэниел и поставил пустую чашку на стол. — Мне очень жаль Эйбл, если она и вправду полюбила меня. Но мне этот вариант не подходит. И не вздумай читать мне проповедь, — остановил он Эйрин, едва та хотела что-то ему возразить.
Она подчинилась, но через минуту сказала:
— Как девушка, взятая напрокат по контракту, я не имею права высказывать свои сомнения. Однако… — Она немного поколебалась, видя его скептическую улыбку, но все-таки сказала: — Однако я благодарна тебе за твою откровенность. Спасибо.
Он подозрительно посмотрел на нее, отвел взгляд в сторону, потом снова обратился к ней с мягкой насмешливостью:
— Я нанял тебя, Эйрин, потому что знал: у меня не будет другой возможности подобраться к тебе. И, боюсь, ты сама ответственна за то, что поразила мое воображение. В тот самый момент, как вошла в мой кабинет без обуви.
— Ох уж эти несчастные туфли! Они стоили такую мелочь по сравнению с теми проблемами, которые я из-за них имею, — с горечью выговорила девушка.
— Все зависит от конечного результата.
Она нахмурилась и пожала плечами. У нее внезапно возникло ощущение, что что-то неуловимо изменилось в его поведении. Но что именно, она не в силах быта понять. Ей показалось, что доверительность отношений, установившаяся между ними сегодня с утра, куда-то исчезла, а вместо этого возникло отчуждение, которое особенно усилилось после его последних слов. Эти слова показали ей всю призрачность их дружбы, проявлениям которой она так радовалась с утра. Похоже, этими словами Дэниел хочет показать свое отступление. — Она внутренне вся съежилась…
— Эйрин. Эйрин!
Девушка с немалым трудом вернулась к реальности от своих невеселых мыслей.
— Что?
— Не хочешь принять душ и переодеться перед нашим возвращением?
— О да, спасибо.
Слова согласия и благодарности Эйрин произнесла с большим трудом и с явной горечью. Дэниел бросил на нее мягкий взгляд, но тут же отвернулся и встал.
— Пойдем, я покажу тебе комнату для гостей.
Глава восьмая
Она долго стояла под душем, смывая не только соль и песок, но и чувство заброшенности и одиночества. Ей казалось,
Комната была обставлена не столь изысканно, как помещения в Уайт-Роке, но со вкусом. На полу от стены до стены лежал голубой бархатистый ковер, а кровать покрывало тканое одеяло такой же расцветки. Деревянные карнизы на окнах были инкрустированы голубой эмалью.
Эйрин посмотрела в зеркало на свое отражение и подумала, что лицо надо чем-то оживить, добавить ему красок. Но потом ее мысли снова отлетели куда-то прочь от реальности. Ей захотелось найти какой-то ориентир, который помог бы ей выбраться из пучины, в которую она неудержимо погружалась. А для этого нужен был ключ, чтобы расшифровать Дэниела Паркера.
В момент, когда она думала о нем, он постучал в дверь и вошел. Эйрин молча смотрела на его отражение в зеркале. Он тоже принял душ, его темные, аккуратно причесанные волосы влажно блестели. Хмурый взгляд Дэниела заставил ее лихорадочно искать какие-то легкие, ничего не значащие слова, чтобы разрядить атмосферу. Но как назло ничего подходящего не приходило в голову. Слезы непрошено набежали ей на глаза, она потупилась, чтобы скрыть их, и несколько раз резко провела щеткой по волосам.
— Эйрин!
— Через несколько минут я буду готова, — выдавила она с трудом.
Положив руку на ее плечо, он забрал щетку из рук и развернул лицом к себе:
— Что случилось, Эйрин?
Она открыла было рот, чтобы отрицать свое плохое настроение, и начала икать. По крайней мере, ее немота исчезла.
— О нет! Нет! Наверное, это из-за устриц или — ик — от шоколадного торта — ик. — Она замолчала и начала глубоко дышать. Но икота не проходила. В глубоком смущении и отчаянии она уронила голову на колени.
— Эйрин! — Он поставил ее на ноги и обнял, не давая убежать, как она ни порывалась это сделать. — Успокойся, — тихо приказал он, крепко прижал к себе и стал нежно гладить ее волосы. Через пять минут икота прошла, и она облегченно глубоко вздохнула.
— Не знаю, как ты делаешь это, Дэниел, большое тебе спасибо, — прошептала она.
Он отпустил ее и посмотрел в глаза.
— Что заставило тебя загрустить? — Она лишь откашлялась. — Почему ты заплакала?
— Сама не знаю. Ничего серьезного.
— Скажи мне, — мягко, но настойчиво попросил он. — Посмотри на меня, Эйрин. — Она подняла ресницы, и он увидел, что ее глаза опять полны слез. — Должны быть какие-то причины!
— Я почувствовала себя как… как песчинка на берегу. Понимаешь? Иногда я чувствую себя одиноко. Вот и все. Потом это чувство проходит. — Она пожала плечами и попыталась улыбнуться. Дэниел что-то пробормотал и стал целовать ее милое лицо, глаза, щеки, шею. — Пожалуйста, не надо, — бессильно прошептала она.
— По каким-то непонятным причинам я не могу видеть тебя печальной, — с трудом отрываясь от нее, едва слышно сказал он.