Воздаяние Судьбы
Шрифт:
Со вздохом Лён повесил медальон обратно — на виток. При этом произошло нечто досадное: за деревянной деталью рамы скрывалось что-то острое, так что Лён поцарапал палец. Он заглянул за раму и увидел совершенно лишний тут металлический язычок, а из-за него выглядывал не то кусочек бумажки, не то уголок тонкого платочка. Всё это оказалось немного интересно, и Лён попытался отжать упругий язычок пальцами — ничего не получалось. Тогда он поискал на поверхности комода подходящий для этого гребешок и его краем нажал на железку.
Далее произошло нечто удивительное —
Прекрасная молодая женщина в светлом наряде держала на руках розовощёкого ребёнка — точную копию того, кто был в медальоне, только портрет был гораздо больше — в руке малыш держал ту же сабельку. Лён всмотрелся в маленького царевича и обнаружил подмеченную живописцем деталь, никак не укладывающуюся в праздничный вид портрета: на запястье пухлой ручки, держащей сабельку, имелся шрам.
Тут вспомнилось Лёну то, о чём поминал сегодня Долбер — их путешествие к Верошпиронской башне — дурацкий квест, который от начала до конца придумал и спровоцировал Вещий Ворон — хулиган и обманщик. Тогда на берегу лесной речки Костик и Федька наловили рыбы, а Долбер, который боялся входить в воду, чистил её на берегу и насаживал на вертелки. Тогда он закатал рукава до локтей, и на его запястье отчётливо виднелся точно такой же шрам. Значит, не врал он, когда сказал у Орорума, что вспомнил своё имя: Александер! Долбер — царский сын! Но чем подтвердить это? Ведь едва видный на картине шрам на руке ребёнка с портрета едва ли может служить убедительным доказательством. Бредни Долбера о принцессе и упорное желание стать королём теперь вполне понятны — подавленные воспоминания детства и голубая кровь.
Наверно это погружение имеет особенный смысл — вот почему дела у Лёна никак не складываются. Этот поиск предназначен для Долбера, вернее, Александра. Все пути вели его к этой встрече, а Лён досадовал на маниакальную затею товарища найти принцессу и ругал сам себя за то, что однажды подбросил ему эту мысль — случилось это не по иной какой причине, а только в результате свинского обмана со стороны Вещуна. И сказано это было совсем случайно — просто для утешения. А Долбер уцепился за идею и верил в неё, как в пророчество — он верил своему товарищу, волшебнику, дивоярцу. Он напросился спутником в Эльфийский Жребий, потому что верил Лёну. И вот случайные слова исполнились правды — Долбер царский сын!
Лён отошёл в сторону и сел в кресло. Он не спешил будить товарища, чтобы обрадовать его новостью. Дело в том, что все доводы очень слабы. Нет убедительных доказательств — только тёмная история Долбера и шрам на его руке. Даже перстень оказался не тот, и непонятно, зачем воздушные девы подарили его. И девушка пропала — некому объяснить, что побудило её выделить бедного гостя из числа прочих, а ведь поиск пропавшего царского сына длился три года! Нет, не стоит пока сообщать товарищу свои догадки.
Прежде всего надо отыскать девицу, если она вообще ещё жива. Потом отыскать подлеца Кирбита и отобрать у него
Да, вот такие планы, где только времени взять на всё, ведь он уже неделю в этом поиске.
Лён глянул за окно — на улице уже окончательно стемнело. Пора ложиться спать. Он встал с кресла и задул свечи, а в следующий момент услышал тихий звук со стороны кровати — что-то слабо щёлкнуло.
Глава 8. Каменная царевна
В ночной тьме пронёслась слабая воздушная струя, словно лёгкий сквозняк проник в помещение, и тут же всё прекратилось, но в глубокой тени возле кровати возникло слабое движение. Кто-то вошёл в комнату потайным ходом — все запоры оказались лишними, поскольку в помещение имелся тайный вход!
Лён быстро сообразил, что надо делать — он окутался завесой незаметности и бесшумно двинулся навстречу ночному гостю. Было у него страшное предположение, и следовало опередить посетителя.
Тёмная фигура обходила широкую кровать, на которой вольно раскинулся Долбер — тот даже похрапывал в глубоком сне. Понятное дело, столько дней спать где попало, а последнюю ночь он и вовсе умотался.
Незнакомец, скрытый широким плащом, вытянул над ложем руку, а в ней тихонько засветился масляный фонарь. Слабый свет осветил спящего, и незнакомец в недоумении прошептал:
— А где второй?
— Он тут. — ответил голос из темноты.
Пришелец в плаще отшатнулся и кинулся в угол за кроватью, но что-то двинулось за ним следом — оно осветилось яркими огоньками, и вырисовалась неясная тень, в которой можно было угадать человека, но не узнать его.
— Открой лицо. — приказал тихий голос.
Ночной гость поколебался, а потом скинул капюшон.
— Это ты, дивоярец? — спросил он.
— Да, это я. — ответил Лён, избавляясь от завесы незаметности. Огоньки по-прежнему летали над ним, освещая кровать со спящим Долбером и лицо пришельца. Это был царь Лазарь.
— О, ваше величество. — непринуждённо заметил дивоярец. — Зачем пожаловали без предупреждения?
— Хотел проверить кое-что. — ответил тот, не стараясь даже говорить потише.
— В ужине было сонное зелье? — догадался Лён.
— Я не хотел вам причинить вреда. — сознался царь, — но мне надо было убедиться…
— Искали шрам?
— Да, как ты догадался? — поразился царь.
— Так что, нашли?
Вместо ответа тот, уже нисколько не таясь, подошёл к ложу и сдвинул на руке спящего рукав. В свете огней, которые кружили вокруг Лёна, на руке Долбера стал ясно виден тонкий рубец.
— Он? — спросил Лён.
— Похож. — ответил царь. — Столько времени прошло. Откуда ты всё знаешь?