Воздухоплаватели
Шрифт:
Маршал посмотрел в сторону нашего аэростата, и я тогда, конечно, не мог даже и предположить, что судьба совсем скоро сведет меня с прославленным полководцем в другой обстановке...
* * *
В конце января при взятии сильно укрепленного пункта Грауденц, раскинувшегося на восточном берегу Вислы, и при ее форсировании воздухоплаватели по заданию штаба армии несколько дней вели разведку западного берега, выявляли движение вражеских войск, корректировали огонь 18-й артдивизии по обнаруженным целям.
Здесь мне довелось видеть, как инженерные войска наводили
А работа дивизиона не прекращалась ни на день. Отряд Шестакова за неделю выполнил около сорока подъемов, десятки корректировок. Особенно удачной получилась корректировка у Клишина по танковой колонне, которую уничтожала наша артиллерия.
Отряд Смолянникова в районе действия 70-й армии хорошо сработал при уничтожении гарнизона блокированного города-крепости Торн. Здесь, правда, на наши аэростаты сильно обрушилась вражеская артиллерия. Два раза приходилось посылать сюда и новую технику, и химикаты для добычи газа. И как ни буйствовали немцы, как ни обстреливали аэростат, наши бойцы поднимались над городом-крепостью более двадцати раз.
Отряд Крючкова действовал со 2-й ударной армией и держал путь к Балтийскому морю через Дойтш-Айлау, Штум, затем - на Данциг.
А наш КП только и успевал менять места: сначала перебрался в Велтки-Лотщы, 13 февраля - в Гросс-Кребс. Но и здесь мы задержались недолго.
Названия населенных пунктов, еще вчера неизвестные, ничего не говорящие нашему слуху, тем не менее волновали бойцов, брали за душу. На фронте-то текущий день долог, обстрел кажется бесконечным, но вот возвращаешься мысленно назад - и невольно ощущаешь, как это время скоротечно. Давно ли из сводок Совинформбюро мы с болью узнавали, что фашистами взяты Орша, Смоленск, Ростов. Совсем недавно, чуть ли не вчера, освобождены Курск, Минск. А для кого-то музыкой отзывались вести об изгнании врага с родных его мест - Порхова, Луги, Полоцка...
Теперь же вот эти розенбурги, мариенбурги, ризенау. Гонит русский солдат врага к его логову. Это не география - наш путь по Восточной Пруссии. Это история, которую пишем мы в жестокой борьбе с врагом своей кровью.
А стремительность наступления по Восточной Пруссии настолько велика, что нашим отрядам просто не приходится работать на одном месте. Надо все время продвигаться вперед с аэростатом в боевом положении - в боевых порядках артиллерии.
В небольшом поместье Штумсдорф, где выпала мимоходная передышка, воочию убеждаемся в том, что будущее народов отвоевываем у тех, у кого нет ничего святого, - у фашистских зверей. Заняв дом для ночлега, помню, посовещались и решили осмотреть его: фашисты умели оставлять для нас самые неожиданные "сюрпризы". Наши связисты Иванов и Ковалев вбежали и на чердак. Но вот проходит минута, вторая какой-то неживой тишины, и, растерянные до белизны в лицах, они спускаются обратно.
На чердаке,
Фашист повесил сначала детей, потом жену, а затем повесился и сам. Предсмертные крики обреченных им детей и жены были слышны на всю округу...
Вот он - звериный облик фашизма во всей своей наготе!
В том доме мы не остались, ушли дальше.
А 21 февраля короткая передышка у меня с отрядом Крючкова не где-нибудь, а в замке самой княгини Шнейдер. Это был очень красивый и богатый замок, правда пострадавший основательно. И отдельные обеденные залы, и игральные комнаты с роскошными бильярдными столами, и картинные галереи все было разрушено, везде обломки кирпича, пыль. На территории замка разгуливал брошенный и голодный скот. Из окон домой тут и там белели флаги, а то и просто простыни или наволочки.
Через пару дней все наши отряды вновь двинулись вперед - на Данциг. Расположенные рядом военно-морские базы Гдыня и Данциг с суши были прикрыты мощнейшими укреплениями, железобетонными дотами. На всем побережье, даже в курортном городке Сопот, - тяжелая артиллерия. Так что командир корпуса, ставя нашему дивизиону задачу - вести разведку огневых средств в укреплениях противника, подчеркнул, что работа воздухоплавателей не должна прерываться. Прикрытие же нас должны были обеспечить истребители.
Но не так-то просто оказалось пробиться к месту дислокации нашим отрядам - дороги были забиты беженцами. Геббельсовская пропаганда наплела немцам таких ужасов о советских "зверствах", нагнала такого страху на мирных жителей, что те, в панике побросав свои жилища, плелись невесть куда, лишь бы подальше от русских.
А по шоссе к Данцигу шли и шли колонны наших мощных танков ИС. Автомашины перед ними непрерывными сигналами требовали освободить путь, но вот зазевается какой-нибудь шофер, не срулит вовремя на обочину - и, глядишь, танк задел его за борт и протащил юзом, оставив в стороне от дороги.
Семен Смирновский, один из лучших наших шоферов, не зевает, всегда заблаговременно приткнет свой старенький ЗИС-5 к деревьям на обочине, а сам с завистью ласкает взглядом новенькие облицовки, кабины и мощные задние мосты студебеккеров. Очень хочется Семену и самому пересесть за баранку такой вот машины. Не знает, не ведает он, что совсем мало осталось кручиниться по новой технике - вот возьмем Данциг и сменим старенький, расхлябанный на трудных фронтовых дорогах ЗИС на новую машину.
Однако ворваться в Данциг с ходу танковым соединениям, как говорится, не подмастило - остановил крепостной вал с орудийными дотами. У врага было в избытке пристрелянных ориентиров (реперов), и он мгновенно переносил огонь на любую цель.