Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе. 1941–1944 гг.
Шрифт:
«Натуральный кофе» от Келлера
Потери транспортов заставили командование Ладожской военной флотилии в срочном порядке форсировать строительство деревянных барж. Первые три судна «упрощенного типа» спустили на воду еще в конце мая на Сясьской верфи, на той самой, где некогда, одержимый желанием победить Швецию, строил свои галеры Петр I. Они имели длину 40 метров, ширину 8 метров, высоту борта 3,2 метра и при осадке 1,8 метра вмещали более 380 тонн груза. Это были довольно примитивные плавсредства, однако в той ситуации годилось все, что держится на воде. Благодаря героическим усилиям сясьских «судостроителей» до 31 сентября было спущено еще 27 барж.
Кроме
Позднее ладожцы придумали еще одно ноу-хау – баржу-паром, на которой можно было разместить три паровоза с тендерами либо десяток двухосных вагонов. С 12 августа два таких чуда техники начали бороздить просторы озера, а затем в строй вошло еще одно. В первом же рейсе паром № 4530 был атакован самолетами люфтваффе, но все же добрался до порта. В дальнейшем их рейсы стали регулярными. Правда, плавать паромы могли только при штиле. Надводный борт был настолько мал, что казалось, будто паровозы или вагоны, находившиеся на палубе, идут прямо по воде!
Помимо этого, на полуразрушенных ленинградских заводах началось производство самоходных тендеров упрощенного типа. Работы велись голодными рабочими практически вручную. Затем судно по железной дороге переправлялось на берег Ладоги. Тендер представлял собой небольшую одно– или двухтрюмную самоходную стальную баржу грузоподъемностью 15–25 тонн с простейшими прямолинейными обводами корпуса. Установленный на судне автомобильный двигатель ЗИС-5 позволял «гонять» по озеру со скоростью до 6 узлов. Малые габариты – длина 15 метров, ширина 4 метра – способствовали большой маневренности и делали судно весьма трудной мишенью для самолетов, а плоское дно и осадка всего 50–60 сантиметров позволяли тендеру буквально вылезать на берег. Всего в течение навигации 1942 года были построены и сданы Ладожской военной флотилии 118 таких самоходных тендеров!
Одновременно с этим постоянно расширялись мощности ладожских портов. Осиновец с бухтами Морье, Новая, Осиновец, Гольсмана и гаванью Каботажная, расположенными на западном берегу озера, к лету насчитывал 14 пирсов общей длиной более 2200 метров. Если к началу навигации порт одновременно мог принимать всего восемь барж, то к августу – уже 20, а к сентябрю – 22 баржи. Для выполнения погрузочно-разгрузочных работ на Ладогу дополнительно прибыли 17 отдельных рабочих батальонов и рот, насчитывавших к 1 ноября около 7 тысяч человек. Восемь из них были размещены на восточном берегу, а девять – на западном. В итоге общая численность личного состава Управления перевозок в последней фазе навигации 1942 года составляла около 12 тысяч человек.
Тем временем после многочисленных технических и организационных проблем в порту Ланденпохья к началу августа 1942 года наконец удалось собрать более или менее полноценную в боевом отношении немецко-итальянскую флотилию. В помощь ей финны «щедро» предоставили свой торпедный катер «Сису», несколько буксиров и моторных катеров. 14 августа флотилия приступила к активным боевым действиям.
В ночь на 15 августа около западного берега Ладожского озера три итальянских торпедных катера встретились с тремя канонерскими лодками типа «Бира». Согласно рапортам итальянских
А в ночь на 25 августа в озеро наконец вышли паромы «Зибель». Первая операция Паромного штаба «Ост» получила название «Натуральный кофе» (Bohnenkaffee). В ней помимо артиллерийских паромов принимали участие три легких парома, три десантных катера и два катера КМ. Воздушное прикрытие в светлое время суток обеспечивалось четырьмя Bf-109 подразделения «Филипп». Флот провел в открытом озере 10 часов, однако противника так и не встретил. При этом истребители отчитались о двух сбитых И-180, еще на один такой же самолет претендовали зенитчики паромов. У немцев это был такой же фантом, как у наших Хе-113. Хотя на вооружении советских ВВС никаких И-180 никогда не состояло, таковой даже не был принят на вооружение, их все равно периодически сбивали в разных частях Восточного фронта. Скорее всего, речь шла о патрулировавших над озером И-16 из 4-го гв. ИАП ВВС КБФ.
Первый выход паромов в озеро сразу же выявил трудности управления. В темноте практически все корабли потеряли визуальный контакт друг с другом, и даже произошло несколько столкновений.
30 августа флотилия снова выходила в море, на сей раз дойдя до большой трассы (немцы называли ее «внешним навигационным путем»), по которой ходили суда из Новой Ладоги. Однако обнаружить их не удалось, и паромы ни с чем вернулись в базу.
Битва за лес деревьев-великанов
В действительности союзный флот на Ладоге должен был помочь вермахту в штурме Ленинграда. Когда фельдмаршал Эрих фон Манштейн 12 августа вернулся в Крым из отпуска, он получил указание отправиться вместе со штабом 11-й армии на север и готовить операцию по захвату города. В это время войска группы армий «А» на юге стремительно наступали на Кавказ, а группа армий «Б» неудержимо двигалась к Волге. Гитлеру казалось, что исход кампании предрешен, а Красная армия снова на грани краха. В связи с этим он считал, что вермахт в состоянии выделить 12 дивизий для захвата Ленинграда. Сразу после взятия Сталинграда фюрер обещал перебросить сюда легендарный 8-й авиакорпус, который уже наводил ужас на жителей города год назад и топил корабли Балтийского флота в Кронштадте.
Штурм «большевистской твердыни» планировался по сценарию Севастополя, павшего 2 июля. Сначала мощный обстрел с помощью осадных орудий и беспрерывные бомбардировки, затем решительная атака. При этом Паромный штаб «Ост» во взаимодействии с итальянскими торпедными катерами должны были парализовать перевозки по Ладожскому озеру.
17 августа Манштейн прибыл в район Ленинграда и начал планирование предстоящей операции.
«Во время разведки местности на фронте южнее Ленинграда мы видели город, защищенный глубокоэшелонированной системой полевых укреплений, но расположенный, как казалось, рядом, – писал он в своих мемуарах. – Виден был большой завод в Колпино на Неве, все еще выпускавший танки. Видны были Пулковские верфи у Финского залива. Вдали вырисовывался силуэт Исаакиевского собора и шпиль Адмиралтейства, а также Петропавловская крепость…