Возгарка I
Шрифт:
Перестав шмыгать, я уловила какой-то отзвук. Сперва решила, почудилось… Невольно обратилась в слух и…
Сердце пропустило удар.
Неподалёку слышался шум воды! Наверняка это Искричка!
Я радостно поспешила туда, чтобы сориентироваться по знакомым местам.
Придерживаясь за ветки, спустилась под откос. Башмаки скользили по прелой листве. Почва становилась влажнее, всё чаще встречались папоротники. Кроны расступались, пропуская неширокую речку, журчащую по гальке. Стало светлее и свободнее.
Неужели я спаслась?
* * *
Вода
Дорогу мне преградили заросли смородины. Пока продиралась, такую дикую тучу мошкары подняла, ужас просто. Без веток над головой стало светлее, хотя солнца уже не было, просто закатное зарево потухнуть не успело, но из лесной чащобы полоску горизонта не разглядишь.
Ой, а там кто?
Какая-то тёмная фигура присела на одном из прибрежных валунов.
Подумалось: наверняка кто-то из местных, надо спросить, как выйти к опушке.
Приблизившись, я поняла, что не знаю такого, какой-то чужак… ещё и на пирата похож или просто бандита.
Рубашка красивая, со свободными рукавами — наверняка дорогая, хоть и поношенная. Кушак вокруг поясницы — у нас такие часто носят. Сапоги с отворотами и такие же перчатки, а на голове — платок. Всё чёрное.
Волосы — тоже чёрные — свисали до ключиц и намокли, потому что чужак умывался. Он зачерпывал журчащую между пальцев студёную воду в ладони и обмывал подбородок. Меня удивило, что этот дядька даже не снял перчатки… потом я заметила, что обратно вода сбегает тёмными струйками…
Будь сейчас не так сумрачно, они наверняка оказались бы красными.
Меня пробрал ужас. Я сразу же поняла, что это вампир.
К нам в трактир они почти не заходят: нет у нас подходящей для них кормёжки. Но пару лет назад забрели, наверное, по незнанию. Отчим тогда велел моим сводным сестрам запереться и не выходить от греха подальше. Я украдкой подглядывала, как зловещим гостям наливали кровь наскоро забитой свиньи. Один попробовал и гадливо плюнул, схватил отчима за шиворот и потребовал человеческую. Мама вмешалась, она улыбалась и пыталась всех успокоить… Меня заметили и прогнали, а у неё потом рука была перебинтована.
Тогда мы легко отделались. Но одно дело встретить кровососа в городе, где он вынужден хоть как-то соблюдать правила, которые придумали его собственные паны, совсем другое — случайно наткнуться в лесу. Может, я ещё не очень взрослая, но уж разницу понимаю. Да и люди у нас иногда пропадают. Кто в трясине завязнет, кто спьяну в овраг свалится, а кого-то птички со зверюшками после такой вот встречи оприходуют.
Нет у мертвяка причин упускать перекус, если тот сам заскочил на зубок.
Блин, он ещё и с оружием. Вон, кожаная полоса грудь пересекает и к ножнам крепится, а из них рукоятка с защитной дужкой торчит. Хотя уж это совсем не важно: ему и клыков хватит, чтобы разделаться с кем угодно, не только с ребёнком.
Он заметил меня.
Надо бежать. Нет, не выходит.
Пошевелиться я уже не могла. Испуг намертво сковал меня, заставляя смотреть, как хищник медленно выпрямился и, стряхнув с рук воду,
— Ну, привет, малышка. Заблудилась?
— Не подходите ко мне! — пропищала я, судорожно прижимая корзинку с ягодками к груди, будто вампир покушался именно на них.
— Почему? Чего ты так испугалась?
— У вас лицо в крови…
Дура, молчи! Зачем ты ему это говоришь?! Беги! Беги быстрее!
— Ах, это… — он с усмешкой провёл мокрой перчаткой по лицу, будто отмечая трёхдневную щетину, которая там действительно имелась. — Всего лишь олень. Не думаешь же ты, что я загрыз человека? — он небрежно отёр остатки крови рукавом и направился ко мне.
— Не подходите! Если вы вампир, то всё равно не сможете пересечь текущую воду! Мне сестрёнка говорила!
— Ну что ж. Значит, либо я не вампир, либо твоя сестрёнка ошибается.
Его высокие кожаные сапоги неспешно ступали вдоль каменистого берега, а выбрав место помельче, он так же спокойно зашагал через речку.
В ужасе я попятилась, споткнулась и упала, рассыпав все ягодки.
— Не ушиблась? — с участием спросил кровосос, нависнув надо мной чёрной громадиной. — Дай-ка пособлю, — и протянул мне руку.
Глаза вампира даже в полумраке казались бледно-голубыми и холодными, как смерть. В панике я стала месить ботинками грязь и отползать назад. Потом перевернулась, захватив сырую землю уже руками, подскочила и бросилась наутёк.
Вдогонку мне полетел обидный хохот, слившийся с шумом водопада. Я бежала, не разбирая дороги, ветви больно хлестали по рукам и лицу, а сердце норовило вырваться из груди. И вот, когда лёгкие запылали огнём, я с размаху врезалась в выросшую из ниоткуда тёмную фигуру.
Но на сей раз грохнуться на землю мне не удалось. Стальная рука сцапала меня за шиворот. После чего лес огласил пронзительный визг. Вампир позволил мне всласть побрыкаться и повырываться, прежде чем упёрся рукой в бедро и наклонился вперёд, чтобы поравняться со мной. Спасибо хоть за шкирку не поднял, как котёнка. Я знала, что нельзя смотреть вампирам в глаза, а потому зажмурилась — хотя понимала, что от его клыков это никак не спасёт.
— Прекрати выдираться, рыжик, ты же понимаешь, что это бесполезно.
Затянутые в чёрную кожу пальцы сцапали мой подбородок, лишив возможности дальше вертеть головой и повизгивать. Челюсти сразу же протестующе взвыли, я судорожно вдохнула-всхлипнула и разлепила веки. Всё внутри куда-то провалилось, а руки похолодели так, что я перестала чувствовать кончики собственных пальцев: те вцепились в поскрипывающую перчатку вампира. Зато его пальцы на своём лице продолжила ощущать очень отчётливо.
Одну бровь мертвеца пересекал росчерк шрама, но смотреть я могла только в его зрачки: их чернота расползлась по белкам, будто чернильная капля в стакане воды. Непроглядная тьма… Меня бросило и в жар, и в холод. Я ощутила, как всё онемело, из тела ушла всякая воля. Ноги больше не держали меня, я бы могла обмякнуть и повалиться прямо на сырой мох, если бы пятерня вампира не комкала мою одежду на загривке.