Возгарка III

Ахметшина Ксения

— Почему? — обиделся юнга. — Это потому что я на подхвате, а ты типа капитанская дочка?

— Нет! Просто… просто… ты же мальчишка!

Он прыснул.

— Ага, а ты девчонка. Капец, точно не подружимся.

— А ещё ты пират! — попробовала я другое обвинение, и вот оно сработало, улыбка на лице пацана померкла. Он взъерошил волосы и поморщился.

— Думаешь, я прям просился в пираты? — сказал он резко. — У меня тоже, знаешь, семья была и всё такое. Наше судно затонуло возле Диоклии, а бригантина Гая мимо проходила. Меня

с обломков сняли, на борту оставили. Что я должен был в ближайшем порту сбежать, как скотина неблагодарная?

— Нет, но… ладно, извини, я не хотела, — а покусав губу, я протянула ему пращу и сказала: — Хочешь, давай вместе постреляем, я уже почти умею! Но огнём всё же лучше получается.

Мы немного популяли. Я спросила:

— А Жучий Гай пользовался маслом водомерок, как я?

— Ага, — от кивнул и снова раскрутил пращу. — Но просто кататься никому не разрешал. Только для дела.

— И ты тоже катался?

— Пару раз, — но подробности он рассказывать не стал, вместо этого сказал: — У тебя там, на воде так круто глаза огнём горели. Я вообще прифигел, когда они вспыхнули.

— Глаза горели? В смысле, вот прямя сочились пламенем?

— Ну, да, по-настоящему горели. Как у черепушки в Ночь Поминовения, только огонь прям наружу из глазниц хлестал. Некоторые из наших решили, что ты ослепнешь или совсем помрёшь, а ты только круче шмалять стала.

Я задумалась. Получается, вот почему у меня всё оранжевым перед глазами стало и немного поплыло. Но это же неправильно. Если свет будет прямо перед глазами… как бы там у меня зрачки теперь ни сужались, а при такой яркости видеть точно нельзя. Но я видела, просто иначе. Будто… будто я смотрела не глазами, а самим огнём…

— Эй, ты чего? — мальчишка качнул меня за плечо. — На, говорю, твоя очередь.

Опустив взгляд на пращу, я поняла, что мне надоело.

— Пойдём к ребятам, — сказала я, облизав пересохшие губы, и решила пока выкинуть всякое ненужное из головы. Сегодня же у команды отдых, надо веселиться!

К нашему возвращению поляну уже расчистили и обустроили. Скиба остался на борту, потому что ковылять по песку на деревянной ноге не очень приятное занятие. И вообще, он против такого дикарского обращения с продуктами. Но маринад для мяса мы с ним вместе готовили, да.

В общем, сейчас лагерь обходился без кока.

И дрова для костра уже сложили.

— А давайте помогу? — тут же подсуетилась я.

Демир на меня хмуро покосился, но сделал приглашающий жест.

— Ты теперь везде будешь со своим огнём лезть? — не удержался от укола Радек.

Я не стала отвечать, а присела рядом с дровами и выставила руки вперёд, вытолкнула немного жара. Дрова вспыхнули.

— Здорово! — восхитился Янек, плюхнувшись на бревно.

— Смотрю, тебе это нравится, — буркнул Демир, доставая кеманчу.

Я предпочла и дальше игнорировать недовольство своих прежних друзей и кивнула. В глазах мальчишки горел восторг. Понятно, что

это Рихард всех пиратов обработал, чтобы они меня не боялись, но всё же приятно.

Кстати… уже ведь стемнело. Пора бы ему показаться.

— А Рихард где? — я повернула голову к проходившему мимо Войко. Тот спокойно тащил на плече ещё одно бревно — новая «лавочка» для оставшихся матросов, которые как раз высаживались на берег из лодки.

— Ушёл на охоту, обещал вернуться с дичью, — старпом улыбнулся и заговорщицки мне подмигнул, дескать, перебздит этот упырюга. Ну, это я так предпочла понять.

— А ты огонь прям чувствуешь, да? — спросил Янек.

— Чувствую, — кивнула я и уставилась в костёр.

Медно-золотые языки танцевали, роняя искры в темноту. Потрескивали дрова. Мне вспомнилось то маленькое пламя, которое я впервые разожгла осознанно. Это ведь было совсем недавно, всего несколько недель прошло, а такое ощущение, что целая вечность. Но я помню тот самый первый раз. Пламя между моими ладонями билось сердечком, маленьким и скромным…

Сейчас огненные языки взметались, играли, их было так много. И я могла предсказать их движение. Нет, не правильно, я могла управлять их движением, потому что в какой-то момент граница между мной и огнём стёрлась. А может её и не существовало, просто я не сразу это поняла.

— Хочешь, что-то покажу? — спросила я у мальчишки, которому всё же удалось набиться ко мне в друзья.

Он радостно кивнул, а я подняла руку, и пламя вздыбилось. Я хотела сделать это аккуратно, но ведь на меня смотрели и ждали чудес. Так что я слегка перестаралась…

— Эй, ты чего делаешь?! — возмутился Радек. — Смотри, пожар тут не учини!

— Извините… — потупилась я, отпуская огонь.

— Да пусть потренируется, — возразил Войко, уже усевшись на бревно, брошенное по другую сторону от костра. — На борту у неё нет такой возможности, так пусть хоть сейчас.

Я с благодарностью улыбнулась и вернулась к исходящим от костра ощущениям уже с чувством законности своего баловства. Закатав рукава, я поднесла пальцы к костру, и попробовала вырвать всего один всполох пламени. Получилось! Огненная лента скользнула ко мне, обвила кисть, скользнула по предплечью и погасла.

— Круто! — восхитился пацан. — А покажи ещё!

Поднявшись и вскинув руки, я дала от себя побольше… Пламя взвилось столбом, а затем погасло, потому что дрова полностью прогорели.

— Хорошо хоть, брови никому не опалила, — покачал головой Демир.

— Да что там брови, — буркнул Радек. — Так и зрения можно лишиться.

Я вздохнула. Похоже, всё хуже, чем мне думалось. И ребята очень сильно не в восторге от моих талантов. Их можно понять, но всё равно обидно.

Извинившись, я вместе с Янеком натаскала новых дров, сложила шалашик и подожгла его.

Потом жарили шашлыки. Народу стало много, так что пришлось развести другой костёр, чтобы всё быстрее получалось.