Возгарка III
Шрифт:
Воды расступились, когда над поверхностью поднялась она.
Исполинская тварь. Серовато-зелёная в цвет морской волны. Её торс напоминал человеческий, в районе рёбер открывались жабры, а гротескно длинные руки опускались в пучину. Никаких признаков ног или хотя бы тазовых костей она не имела — книзу тело переходило в длинный хвост, который сейчас кольцами вздымался над волнами, как морской змей. Рыбья пасть отверзлась, демонстрируя острые клыки — каждый в человеческий рост. Раскат грома слился с её рёвом, а молния окатила
Вокруг головы шевелились сотни щупалец. Присосок они не имели, походя больше на змеиные хвосты. Она вся была чем-то средним между человеком, рыбой и рептилией.
А ещё у неё были сиськи. Иначе половую принадлежность такой монструозины определить бы не получилось. Самые гигантские сиськи, какие я видел за свои сто восемь лет жизни. Жалко только, что мешковатые и в чешуе.
— Кто это? — в ужасе шепнула Ярочка, но я сумел расслышать её.
— Русалочка, мать её, — сообщили мои пересохшие губы. — Величайшая из водных дев. Старейшая и страшнейшая из них.
— Угу, не красавица, — согласилась девочка.
— Я не в том смысле… хотя да, красоткой её трудно назвать.
Вся команда в остолбенении пялилась на существо из худших кошмаров моряка, позабыв о шкотах, фалах и брасах. Кто-то чуть не сорвался с перт, после чего Войко быстро привёл всех в чувство, снова приставив рупор ко рту:
— Живо взяли себя в руки! Перекур никто не объявлял!
Кок наморщил лоб, вглядываясь в циклопическую тварь, и плюнул:
— Маргюг…
Она восстала над бушующими волнами во всём своём чудовищном величии.
Немигающие рыбьи глаза обратились к бригантине. Нет, не просто к кораблю. Конкретно к маленькой рыжей девочке.
— ВОТ ТЫ ГДЕ! — проревел трубный глас, настолько низкий, что от него завибрировали снасти и поджилки. — НАШЛА!!!
Ярочка испуганно вдохнула и хотела попятиться, но только упёрлась в мою грудь.
Честно сказать, я сам обалдел. Не думал, что эта пакость может говорить.
Напряжённый момент, зараза. Но разрядка оказалась ещё неожиданнее.
Скиба развернулся на деревянной ноге и спросил:
— Так камбуз вам больше не нужен? Отлично! Разбирайтесь с чудовищем, а я займусь ужином!
И он утопал в своё царство плошек-поварёшек, придерживаясь за леер.
— Это он после вашего гипноза таким стал? — вопросила Ярочка, подняв ко мне глаза.
— Нет, — мотнул я головой.
— Железные у него… эти самые.
— Нервы, — подобрал я правильное слово.
Ярочка повернулась обратно к исполинской образине.
— Когда я хотела увидеть русалочек, я не вот это имела в виду.
— Я бы тоже очень хотел её не видеть, — честно признался я.
— Так что, мне её убить? — поинтересовалась возгарка, хотя слова прозвучали не так напыщенно, как ей хотелось. Ярочка нервничала, и я очень её понимал.
— Если сможешь одолеть Маргюг, то клянусь, что найду способ подарить
— За язык вас никто не тянул.
Грозовые облака циркулировали, закручивались, будто собирались переродиться в неимоверных размеров смерч. И в центре этого круговорота возвышалась Маргюг.
Настолько огромная, что море волновалось от её телодвижений, даже без магии.
Дух шторма, богиня древнего мира.
Наверняка она существо той же природы, что бекке и зелигены, просто гораздо выше классом.
Возможно, в прошлом у неё были сородичи, но сейчас эта тварь уникальна. О происхождении этой рыбки известно только одно: её изверг из пучин Северный океан. Раньше её видели только там, иногда в Китобойном море или в Алеарском заливе. Так далеко от берегов Гримсгейла она ещё не заплывала. Собственно, Гримсгейл — Мрачнобурье — получил своё название именно из-за Маргюг. Местной правительнице, королеве Хель, так и не удалось поладить с грозной царицей холодных вод, но если у Вальдемара получилось заручиться поддержкой этой русалки… Как, мать его? КАК?!
Дальше на размышления времени не осталось, потому что началось безумие смертельной схватки.
— Орудия правого борта, огонь! — прорычал я, когда мы почти вышли на идеальную позицию, а старпом передал мою команду дальше.
И корабельная артиллерия дала единовременный залп из десяти гладкоствольных пушек. От грохота могло заложить уши, но я для этого слишком мёртв. Нас с Ярочкой обдало облаком дыма, запахло перегоревшим порохом, но морская соль тут же разъела этот аромат войны.
Там, на палубе под нами, откатились назад чугунные карронады.
Гороподобное чудовище получило в подарок десяток литых ядер. И они все достигли её чешуйчатой туши. Эти снаряды, предназначенные, чтобы сокрушать корпуса, рангоут и такелаж вражеских судов, долбить по крепостным стенам и уничтожать живую силу противника, произвели на Маргюг только одно впечатление: она разозлилась.
Вот теперь от рёва уши заложило даже мне. Громадина двинула хвостом, и океан заходил ещё более чудовищными горбами. Водные массы вознесли нас едва ли не к низко нависшим облакам, а те для полной радости прорвались дождём. Удерживать руль в таких условиях было слишком тяжело, но нам удалось не перевернуться кверху килем.
— Убрать паруса! — приказал я, понимая, что вырваться из этой ловушки уже не выйдет, остаётся просто попытаться выжить.
А затем во флагшток фок-мачты прилетела ослепительно сверкающая молния. Удар расколол рангоутное дерево. Матросы, работавшие на реях выше эзельгофта, с криками полетели вниз. На миг оставив Ярочку одну, я метнулся к ним и успел подхватить одного, ещё двое рухнули за борт и были поглощены беспощадной стихией.
Тушить мачту юной пиромантке не пришлось: дождь выполнил эту работу за неё.