Вождь чернокожих. Black Alert
Шрифт:
Ефим Сосновский плыл на пароходе, вместе со своим будущим партнёром по бизнесу, главой открытого акционерного общества «Трансатлантическая Африканская торговая компания», созданного буквально на днях, имеющего уставной первоначальный фонд в один миллион долларов.
Это был не кто иной, как Джордж Ринслоу, владелец заводов, фабрик, пароходов, а точнее, представитель группы, которая располагала всем этим и хотела вложить заработанные на этом деньги в ещё более масштабное мероприятие, с целью получения огромной прибыли.
Общее положение
Представители промышленной элиты САСШ, а также буржуазные деятели из Сената, вкупе с американскими банкирами, которые ещё не сделали свои баснословные состояния, прекрасно понимали, что им не дадут куснуть столь вкусного пирога.
Но сверхприбыли манили, как ос дармовой пчелиный мёд. Поэтому они и решили временно акцентировать свое внимание на лежащей гораздо ближе Африке, замечая, как там начинают создаваться миллионные состояния, буквально из ничего.
Особенную заинтересованность вызывали алмазные и золотые копи, помимо добычи каучука и пальмового масла, выращивания хлопка и других необходимых промышленных культур.
А новый хозяин большей части африканского континента мог обеспечить их необходимой рабочей силой, дать рынок сбыта своих товаров, предоставить огромное количество ресурсов, для развития американской промышленности в будущем, пока великие европейские державы грызлись за Китай.
Джордж Ринслоу имел с собой целый пакет документов, описывающих различные условия на торговлю с негритянскими племенами и всем Суданом, во главе которого стоял Иоанн Тёмный.
На случай изменения условий, у него были припасены чистые бланки, а также взята с собою печатная машинка и все необходимые печати, удостоверяющие данное акционерное общество.
О том, что Мамба был грамотен и умел читать и писать по-английски и по-русски, он знал. Да и то, что царю Иоанну Тёмному помогали разного рода европейские авантюристы, он тоже был в курсе. Один из них плыл вместе с ним, в соседней каюте.
Прибыв на пароходе в недавно отстроенный порт Джибути, они пересели на верблюдов и в составе огромного каравана тронулись в столицу Абиссинии Аддис-Абебу.
Аддис-Абеба встретила их зноем и пышностью ожидаемой со дня на день свадьбы. Луиш Амош, заранее зная о приезде Ефима Сосновского, встретил прибывших у ворот города. Он стоял в толпе встречающих, высматривая нужные лица в непрерывном потоке погонщиков верблюдов, разношёрстых всадников, самих верблюдов, нагруженных тяжёлой поклажей.
Заметив ожидаемых почти в конце каравана, Луиш, обходя огромных верблюдов и уставших от долгой дороги коней, протиснулся между толпой и схватил под уздцы верблюда, на котором величаво покачивался Фима, в такт неторопливой ходьбе этого корабля пустыни.
Фима с трудом слез со спины верблюды, практически упав в заботливо подставленные руки Луиша. Они обнялись, затем помогли спешиться Джорджу Ринслоу, с которым обменялись крепким рукопожатием,
Переговариваясь между собой на английском, они выспросили друг у друга интересующие всех троих подробности нелёгкого и долгого пути, который им пришлось преодолеть, а потом о последних новостях, которые случились уже здесь.
— Так ты говоришь, Мамба объявил себя царём всего Судана? — восторженно проговорил Фима.
— Да, и не только Судана. Он объявил себя царём биляд-эс-Судан, а это, Ефим, не одно и то же. Эта территория намного больше самого Судана. Это все земли, начиная от территории Абиссинии, до Нигера, а то и дальше, вплоть до Атлантического побережья Африки.
— Мне страшно, Луиш. Он не потянет такую территорию!
— Ты много не знаешь, Ефим. Мамба сейчас не один, множество авантюристов воюют под его руководством, а все негритянские вожди давно уже склонили свою голову перед ним, и не пытаются выйти из-под его руки, считая это за благо, а не за кару.
— Негры стали жить лучше, у них появилась уверенность в будущем. Почти ушёл голод, у каждого есть оружие, каждый из них имеет возможность выдвинуться за счёт своей силы и воли.
— У нас стали организовывать школы, в основном церковно-приходские, и даже лечебницы, но пока только в самых крупных городах. Авантюристы думают, что будут использовать его, а в итоге, использует он их, и всех это устраивает. Никто из тех, о ком я знаю, не остался недоволен службой у него. Только самые отпетые негодяи пытаются продолжать делать свои делишки, но баобабов в Африке много, и ты не раз сможешь увидеть повешенный скелет, болтающийся на многих из них.
— Местные жители любовно обновляют на нём европейское платье, чтобы все видели, чей это скелет. Скрепленный деревянными прутьями, покачивается он на высоком суку, отгоняя своим видом попугаев, желающих полакомиться красным сорго и просом.
— Этот урок быстро запоминается всеми европейцами, кто пытается обмануть Иоанна Тёмного, а с учётом ореола мрачной и жуткой тайны, окутывающей его, никто уже не рискует шутить.
— Ты же знаешь, Фима, каждый авантюрист, в погоне за приключениями и огромными деньгами, редко руководствуется здравым смыслом, целиком и полностью полагаясь лишь на свою удачу и интуицию. Так вот, каждому из нас, эта самая интуиция подсказывает — тот, кто с Мамбой, у того удача, тот, кто против — будет его судьба иначе.
Так, болтая между собой, они подошли к довольно большой усадьбе, огороженной высоким забором из кусков камня, скрепленных раствором на основе верблюжьего навоза и редкого здесь цемента.
— А где находится Иоанн Тёмный? — спросил Джордж Ринслоу.
— Ему предоставили апартаменты во дворце Менелика II, там он живёт в левом крыле дворца, вместе со своими придворными и охраной, — ответил Луиш.
— А что же ты, Луиш, не с ним? — вопросил удивлённо Сосновский.
— Понимаешь, Фима, я сейчас посол Судана, и должен жить в отдельном здании, которое стало бы посольством Судана в Абиссинии, а с учётом международной конъюнктуры и близости Аддис-Абебы к морю и имеющихся путей, то и единственным посольством.