Вождь чернокожих. Black Alert
Шрифт:
Отрицательно покачивая из стороны в сторону своим разряженным маузером, Мамба показывал, что не стоит этого делать, и предлагал решить исход сражения в честном бою.
Ну, да ладно. У него ещё был спрятан в складках ватного халата однозарядный дамский пистолет. Последний шанс, так сказать. Полковник вытащил из-за пояса широкий тесак, и они стали кружить, нанося удары друг другу. Сейчас преимущество было, скорее, за королём, чем за полковником.
Хотя, Вествуд был весь покрыт железными мышцами, пусть не такими рельефными, как у вождя, зато, весьма развитыми в ходе упорных отработок приёмов джиу-джитсу
Вождь сделал выпад, и тесак заскрежетал о его обрубок сабли. Отбросив саблю, Вествуд сделал свой выпад. Тесак, разогнанный умелым ударом, врубился в саблю и разломил её пополам. Мамба отвёл руку назад, выбросив остатки сабли, и неожиданно, одним прыжком, набросился на Вествуда.
Отбив левой рукой тесак, не успевший набрать разгон, он, не обращая внимания на стекающую кровь из надрезанной тесаком руки, схватил за горло полковника и стал его душить огромными чёрными пальцами.
— Мавр сделал своё дело, мавр может уходить, — промелькнуло у меня в голове. Я душил незнакомца, в чертах лица которого угадывал извечного тайного противника. «Фак, бич, бастард», — хрипел по-английски мой противник.
Сейчас будет тебе и фак, и вульва, и прочая, — думал я, всё сильнее сжимая пальцы на его горле. Руки англичанина начали лихорадочно шарить под халатом.
— Нож, — промелькнула в моей голове здравая мысль. Но это оказался не нож, а миниатюрный пистолет. Приставив его к моей груди, он нажал на курок. В последнее мгновение, я выпустил его и отклонился. Маленькая пуля впилась в свинцовую пластину, на секунду выбив из моих лёгких воздух.
Я закашлялся, выпустив противника, который катался по песку, задыхаясь и пытаясь протолкнуть в себя хотя бы кубический сантиметр свежего воздуха. Наконец, это ему удалось, и пока я держался за ушибленную выстрелом грудь, он снова попытался сбежать.
— Стоять, — крикнул я ему, и в отчаянном прыжке схватил за ногу. А потом стал тянуть за неё к себе. Он отчаянно сопротивлялся, дрыгая ногой, стараясь сбросить мои руки со своего тела. Я же, неумолимо подтягивал его к себе, пытаясь снова добраться до горла.
В пылу схватки я забыл, с кем имею дело, и выпустил ситуацию из-под контроля. Полковник Ричард Вествуд проходил службу в разных уголках Британской империи. Был он и в Индии, был и в Китае, и даже, посещал Японию. Воспользовавшись удачным моментом, он изо всей силы ударил свободною ногой мне в лицо, разбив его. Кровь хлынула из носа, а мгновенная и острая боль вышибла не только кровь, но и слёзы из моих глаз.
От неожиданности, я выпустил ногу противника и схватился за лицо. Не дожидаясь, когда я приду в чувство, Вествуд нанёс следующий удар костяшками пальцев, чуть не выбив мне глаз. Чтобы уйти с линии поражения, я, не ориентируясь в окружающем пространстве, откатился от него одним рывком, а потом, быстро поднявшись на ноги, отбежал прочь, и только тогда, стерев с лица кровь, открыл заплывший от удара глаз.
Враг рыскал по земле в поисках своего револьвера, который валялся недалеко от него. Мой же маузер лежал намного дальше, и я не успевал добежать до него. Надрезанная тесаком, левая рука ужасно саднила, а глаз заплыл. Но это не мешало мне увидеть, как мой враг схватил револьвер и, откинув барабан, судорожно запихивал в него патроны, искоса наблюдая за мной одним глазом.
Время остановилось
За эти тягостные мгновения, я успел оглядеться вокруг, надеясь на чужую помощь. Но рядом не было ни одного из моих воинов, по крайней мере, живых. А поднимать мёртвых я пока ещё не научился.
Время стремительно утекало прочь, давая шанс моему врагу убить меня. Умирать не хотелось. Ещё очень многое было не сделано, ещё были маленькими дочери, ещё хотелось бы иметь наследника, да и много чего хотелось бы. Хотелки, они такие, всегда тут как тут.
Но, увы… ни очнувшегося раненого воина, ни тайного доброжелателя, примчавшегося на помощь своему королю, ни доброго самаритянина, совершенно случайно оказавшегося рядом, вокруг не наблюдалось.
Вот опять, спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — бессмертные слова Остапа Бендера, как никогда, соответствовали данной ситуации. Придётся брать в свои руки свою же судьбу. Когда-то в детстве, я очень любил игру «пекарь», суть которой была в точном метании палок и необходимости сбить с большого расстояния банку, стоявшую в очерченном кругу.
Кидать мне было нечего. Ножей с собой у меня не было, хопеша или сабли, тоже. Были только тяжёлые свинцовые пластины, в моём доморощенном бронированном кожаном жилете. Ухватив заскорузлыми пальцами за край кармана, в котором лежала свинцовая пластина, я одним резким рывком оторвал кусок ткани и вытащил металл наружу.
Враг, заметив мои действия, сначала не понял их, и это дало мне шанс выжить. Тем не менее, вставив в барабан три патрона, он успел вернуть его на место, когда я, обхватив тяжёлую свинцовую пластину ладонью, коротко размахнулся и швырнул её со всей силой в англичанина.
Тяжело кувыркаясь в воздухе, пластина полетела в светловолосую голову. Тот успел только вскинуть револьвер в мою сторону, как бешено крутящаяся пластина ребром угодила ему прямо в лоб. Револьверный выстрел прозвучал уже после глухого удара пластины о крепкий лоб полковника.
Пуля, покинув ствол, взмыла в небо, вспугнув парочку грифов, уже круживших в желании полакомиться свежей верблюжатинкой. Сознание Вествуда померкло и, выронив из рук револьвер, он упал плашмя на землю, потеряв сознание от сильнейшего удара. Из рассеченного лба хлынула кровь, стекая по голове, а глаза глубоко закатились под веки. На сознание надвинулась плотная тьма, и он надолго отключился.
Шатаясь, как пьяный, я подошёл к англичанину, и со спокойствием профессионального врача, оттянул его веко, с удовлетворением осмотрев закатившийся глаз. Потом посмотрел на разбитый лоб, пощупал пульс, пнул зачем-то его под рёбра сандалием, зло сплюнул и глубокомысленно изрёк куда-то в пространство — Жить будет, урод! Если я не убью.
Собрав валявшееся вокруг оружие и зарядив его, я связал руки и ноги англичанина и уселся рядом с ним, терпеливо дожидаясь, когда же прибегут мои воины и спасут своего короля. Я, хоть и не принцесса, но тоже люблю, когда меня спасают. Однако, одним поцелуем эти гады от меня не отделаются!