Вождь и призрак
Шрифт:
— Одна из бумаг выдана на имя Франца Вебера, шофера…
— Вебером будешь ты. Пожалуйста, примерь ливрею, в которую был одет Бора, когда мы тебя выкрали у них из-под носа возле собора Божьей Матери. Она тебе наверняка впору, ведь ты с ним одного роста и фигура у вас похожая. Ты прекрасно говоришь по-немецки, — властно продолжала Пако. — Скажи, ты умеешь водить машину? Тебе придется привезти нас на вокзал.
— Да, водить я умею, а на чем мы поедем? — спросил Линдсей.
— На «мерседесе», конечно! На чем еще может ездить баронесса?
— А что будут делать Бора и Милич?
— Поедут на заднем сиденье. Бора будет моим камердинером. А Милича мы высадим где-нибудь на тихой улочке возле вокзала. Он сам доберется…
— А ты кого будешь изображать?
— Баронессу Вертер, разумеется! Я сяду рядом с тобой, чтобы показывать тебе дорогу…
— А если они вдруг решат проверить эту несуществующую баронессу?
— Но она существует! Я училась с ней в швейцарском пансионе до войны. Еще вопросы есть?
— А вдруг им взбредет в голову сличить ваши приметы?
— Это будет очень плохо. Послушай, Линдсей, мы предъявим документы и побыстрее смоемся. И никто не узнает, куда мы поехали…
— А куда мы направимся после Вены?
— Давай будем узнавать все постепенно.
Пако во второй раз осторожничала, сообщая Линдсею интересующие его сведения. На сей раз он взбунтовался:
— Мне это не нравится. Я должен срочно передать моим людям очень важную информацию!
— Ах, ТЕБЕ не нравится?! — вскинулся Бора, и его лицо безобразно исказилось. — Ты для нас опасная обуза! У тебя нет опыта подпольной работы, а мы рискуем жизнью, нянчась с тобой…
— Заткнись! — прикрикнула на него Пако.
Она схватила Линдсея за руку, отвела в угол подвала, села на ящик и усадила его рядом.
Потом сказала, понизив голос:
— Люди, которых я представляю, договорились с англичанами: те поставляют оружие и боеприпасы, а мы, в свою очередь, помогаем английским агентам выбраться из Германии. Пожалуйста, не отказывайся с нами сотрудничать. Бора прав, но он абсолютно не предсказуем. Прорываться в Швейцарию равносильно самоубийству. Нужно ехать в Вену, а оттуда… дальше.
— Ладно. Но когда мы отправляемся? Это тоже секретные сведения?
— Линдсей… — Пако положила ему руку на плечо. — Не сердись на меня. Мы выедем из Мюнхена восемь вечера и в одиннадцать будем в Вене. Это же экспресс…
— Слава Богу! Хорошо, давайте поторапливаться. Я тут просидел, точно в темнице, всего несколько часов, но эти стены на меня страшно давят…
— Теперь ты рассуждаешь совсем как Бора… И это неплохо. — Пако на секунду умолкла. — Если случится что-то непредвиденное и нам придется разделиться, иди с Мили-чем. Он тебя никогда не бросит. Ты ему нравишься…
— А Бора что, может бросить?
— Давай не будем думать о неприятных вещах…
Поведение Пако означало, понял Линдсей, что она, не говоря этого вслух, признала существование самой
Было четыре часа, когда Пако вернулась в подвал и завела разговор с Линдсеем.
В то же самое время курьер передал Шмидту на Мюнхенском вокзале депешу. Шмидт прочитал бумагу, сложил ее и спрятал в карман, видя, что Ягер отошел от солдат, с которыми шутил, и направляется к нему.
«Баронесса Вертер, племянница генерала Шпейделя, является наследницей крупного стального магната. Ее отец — близкий друг рейхсмаршала Геринга. Брандт».
Прочитав сообщение, Шмидт облегченно вздохнул, но его не покидало ощущение, что он упустил какую-то деталь. Однако он отбросил тревожные мысли и приветствовал Ягера, который шествовал с видом прекрасно пообедавшего человека. Ягер похлопал Шмидта по плечу.
— Все в порядке, Шмидт? Хорошо. Я смотрю, вы стараетесь заработать повышение. Знаете, высшее офицерство такую деньгу зашибает, просто невероятно…
Ягер прищурился и добродушно огляделся. Шмидт деликатно поинтересовался:
— Надеюсь, ваша спутница оказалась… интересной собеседницей?
— ИНТЕРЕСНОЙ?! — Ягер понизил голос. — Друг мой, в этой женщине есть что-то такое, от чего кровь так и закипает. Я на седьмом небе от счастья…
— Вы встретитесь еще раз?
— Ну, разумеется! Через неделю и на природе! В первый раз они всегда корчат из себя недотрог… но такой, как она, стоит добиваться!
— Она живет в Мюнхене?
— Честно говоря, не знаю… — Ягер заметил, что двое его солдат грубо разговаривают со старой женщиной. — Эй вы! Пойдите сюда! Да она вам в матери… в бабушки годится! Потерпите, пока она найдет свои документы. Смотрите у меня: в трудовые батальоны требуются новобранцы…
Ягер повернулся к Шмидту:
— О чем мы говорили?
— Я спросил, где живет баронесса…
— Ну, до этого у нас как-то не дошел разговор. — Голубые глаза полковника озорно заблестели. — У нас были другие темы. Она обещала в течение недели позвонить мне в казарму. Я ей дал мой личный номер телефона…
Ягер подбоченился, напевая себе под нос «Лили Марлен».
— До чего ж фальшиво! — подумал Шмидт. Он редко видел своего шефа в такой эйфории. Девушка, должно быть, его совершенно обворожила.
— Шмидт, — внезапно спросил полковник, — а вы сами-то обедали? Так я и думал! Идите. Я тут за всем пригляжу…
Помощник Ягера вышел из здания вокзала и сел за руль машины. Он ехал в казармы очень медленно, мысли его блуждали. Полковник тоже стоял в задумчивости, грезя наяву. Лиза, баронесса, сообщила ему, что поедет в Вену навестить своего дядюшку, но пробудет там всего два-три дня.
— Надо отдать долг вежливости, — сказала она. — Как только мне станет скучно, я вернусь… А заскучаю я там очень скоро.