Вождь из сумерек
Шрифт:
Лошади начали задыхаться, потемнели от пота, но Стас все настегивал и настегивал своего гнедого.
Через реку переправлялись, как предки скифы, держась за конские хвосты.
И снова скакали… Почти не останавливаясь.
Наконец поднял руку и скомандовал.
– Спешиться! Спень, остаешься коноводом. Подыщи место, чтобы укрыть их. И будь готов каждый миг!
– Командир! – Спень был явно оскорблен и не собирался скрывать это.
Но Стас тут же пресек эту слабую попытку пререкания гневным движением бровей и, не обращая внимания на жалобную
– В колонну по два, бегом марш…
Войтикова обувка, не грубые яловые сапоги. Бежали широко, размашисто и бесшумно. После почти трехмесячных истязаний пробежать несколько верст было вместо прогулки. Лица ребят порозовели. В глазах плескался охотничий азарт.
И только волхву приходилось несладко. Короткие ноги никак не могли поспеть за резвыми, привычными к бегу ногами молодых здоровых парней. Лицо побагровело. Дыхание сбилось. Но Пивень терпел, то и дело выгребая из ноздрей седую шерсть усов.
– Куда бежим, Слав? – прохрипел он, сделав нечеловеческий рывок, чтобы поравняться со Стасом.
– Леха позволит им прижать себя к опушке. И будет держать их на коротком поводке до нашего прихода… и почему ты зовешь меня Славом?
– Больше к лицу… не волком же тебя кликать. А если они разделятся? Оставят полусотню или сотню на два твоих десятка, а с остальными пойдут на кремник.
– А за каким чертом им переть на этот кремник? Им он вовсе не мешает. Обойдут и выйдут на оперативный простор. Я бы так и сделал. Но Леха не позволит им разделиться. Он это умеет делать. Ребятки, в цепь! Похоже, голоса… Стрелять с колена, по моей команде. Стрелы зря не кидать. Бить в голову, в шею. По-пластунски, вперед! И чтобы травинка не шелохнулась!
– Эх, пропадай моя борода, – скорбно прошептал волхв, добавив кое-что из неподобающего его чину словаря. – Придется голомордым конязю явиться.
– Явись живым, – усмехнулся Стас и нырнул в траву, в которой уже исчезли его ребята. – Поторопись, Пивень, а то все вкусное без нас съедят.
Ползли так долго, что Пивень всерьез начал беспокоиться о своих штанах. Стас несколько раз ловил на себе его умоляющие взгляды, но не отвечал. Он давно вырвался вперед, часто останавливался, замирал, прислушивался и снова полз вперед.
Остановился только тогда, когда через густые заросли увидел мечущиеся впереди силуэты.
– Луки к бою! С колена – огонь!
Другой команды он так придумать и не смог, сколько ни старался. А потом решил, что это не главное. Главное, что коротко и звонко.
– Разделить цели по секторам! Бей!
И разом врезали из тридцати луков.
Стрелы выпорхнули из травы, запели, как рассерженные шмели. Быстрое движение к плечу за стрелой, стрела ложится на тетиву, скрип тугого лука, щелчок. Дни и недели тренировок не пропали даром. «Не зря истязал их», – с удовлетворением подумал Стас. Его лук не скрипел, стонал от напряжения. А рядом от безделья ругался матерными словами волхв. Он второпях кинулся в седло без лука.
– Ах, как славно кидают стрелы вои! Хоть бы одна пропала зря. Что
Стас не отзывался. Времени не было. Пока противник не понял, что происходит, он наш. Но Пивень был прав.
Ребята старались вовсю. Конечно, должной быстроты еще не было. Но противник был всего-то в полусотне шагов от них. И бить его можно было даже из рогатки. Пара минут, и тул пуст.
– Хмурый! – свистящим шепотом позвал он. – Бери два десятка и вперед, на бросок! Мина, ты с десятком прикрываешь! С Богом!
И первым с колена рухнул в траву. Хмурый не рассуждал. Кивком головой указал воям на него и юркнул следом. Проползти сквозь высокую душистую траву тридцать шагов – плевое дело.
Но противник уже опомнился. Правда, прежде половина уже лежала в траве. А может, и больше. На арифметику времени не было. Бухгалтерией займемся потом. Пять метров. Еще пять. Еще немного. Все. Бросок. Пока только ножи. И с низкого старта вперед. Три длинных прыжка! В мечи!
Нет, он не подал команду. Выпрыгнули разом, молча. Врасплох. Так лучше. К чему беспокоить? Мы и сами не заблудимся.
Завертелись мечи. Боем управлять не надо. День за днем отрабатывал тактику подобных боев. Каждый знает свое место. Поленом выколачивал из них страсть к поединку. Метут, как дворник метлой, все, что под руку попало. Вот и славно. Время словно остановилось. И только мечи со свистом рассекают воздух, сметая все на своем пути. Лопаются под их ударами шлемы, трещат панцири.
Как хорошо, что успел приучить ребят к трофейным мечам.
И вдруг страшный удар в голову чуть не свалил его с ног. Закачался, но устоял. Мечи едва не вывалились из рук. И новый удар. Внутри словно граната взорвалась. Усилием воли сохранил равновесие, оперся одним из мечей в землю. Отмахнулся от нацеленного в лицо удара, отбил удар сверху. Руки дрожали. Глаза застилала кровавая пелена.
– Стас, что с тобой? – на него смотрят тревожные Лехины глаза. – Стас, ты ранен. Груздень!
– Не кричи, Леша, – ответил он, мучительно раздвигая губы. – Сейчас пройдет. Заканчивать надо. Время теряем. Они опомнились.
Повел головой, с трудом стараясь удержаться от крика из-за дикой боли. Кажется, нащупал… Снова в мозгу разорвалась граната. Кажется, что треснули черепные кости. Но руки его действовали независимо от сознания. Молниеносное движение, которое сумел с трудом разглядеть только Леха. И в десятке шагов от них повалился с ножом в горле неприметный воин.
Боль начала отступать. Взор очистился от кровавой пленки. Стало легче дышать.
Бойня закончилась. Те немногие, кто уцелел, спешно покидали поле битвы.
– Спень, коней! – вопил Хмурый.
Но где там! Не услышит.
Огромными прыжками неслись вслед убегающему врагу Войтик и Веселин. Торопились за ними и остальные.
– Остановить!
– Командир…
– Остановить!!
Леха повернулся к Груздню.
– Груздень, у тебя глотка луженая. Тебе и кричать. Если командир говорит, значит, он знает что делает.